Пробуждение было мучительным.
- Вставай пьяная скотина! – пробиваясь сквозь какой-то гул,
раздался в моем мозгу грубый хриплый голос, - опять вчера до
усрачки нажрался, бездельник!
Я получил чувствительный удар ногой в бок.
- Если сейчас же не встанешь, отхожу тебя нагайкой, как
шелудивого пса!
- Не надо нагайкой, - еле-еле прохрипел я, безуспешно пытаясь
разлепить глаза.
И с большим трудом я, держась за деревянную стену сарая,
приподнялся, но тут же упал обратно, на вязанку прелого сена. Как
я, городской житель оказался в каком-то сарае, пролетела первая
после пробуждения мысль в моей голове.
- Ах ты сучий потрох! – взревел не известный мне гражданин.
Он схватил меня за шиворот, силой приподнял и влепил открытой
ладонью сильнейшую оплеуху по щеке. Я как старый трухлявый шкаф
отлетел в противоположный угол и треснулся головой в деревянную
стенку. Странно, но от удара, в голове немного просветлело. Я,
наконец, разлепил глаза и осмотрелся. Сквозь почерневшие от времени
стены просвечивало множество лучиков солнца, которые струились и
переливались в пыльном воздухе дряхлой постройки. На половину моя
внезапная темница была завалена сеном. Коротконогий, толстый
мужичек, с коренастой, квадратной фигурой, из-за голенища достал
короткую плеть, и угрожающе двинулся на меня.
- Вы че! Совсем у себя в полиции ошалели? – крикнул я мужичку, -
не имеете права, плетью хлестать!
Хотя какой он полицейский, мужик как будто только что сошел со
страниц исторической книжки про крепостное право. Окладистая
борода, сапоги, меховая шапка на голове, холщевые шаровары, красная
без пуговиц рубаха, подвязанная кожаным ремешком. Наверное, чтобы
пузо не вывалилось, усмехнулся я.
- Я сейчас тебе, сучий потрох, покажу твои права! – мужик
щелкнул плетью в воздухе, давая понять, что на европейскую
конвенцию о правах человека ему плевать с большой колокольни.
- Да я тебя по судам затаскаю! – выпалил я, хватаясь за
последнюю соломинку, и тут же плечо обожгла короткая и жесткая
плеть.
- Дрова не колоты! – заревел мужик, - вода не ношена! Да ты,
пьянь подзаборная, у меня до суда не доживешь!
Еще пару, но уже не таких сильных, ударов нагайкой прилетело
моей многострадальной спине.
- Быстро на работу! – бородатый толстяк завершил свой
воспитательный процесс выволакиванием моего тела из сарая на свет
божий.
