— Ваня!
Особняк пылал, как огромный костёр. Адские языки пламени
пожирали его от фундамента до флюгера на крыше. Плавились камни, с
треском лопалась черепица, стёкла в окнах оплывали, как воск.
Тёмные боги, кто был внутри в момент взрыва?!
— Ваня!
Тоненький голос вырвал меня из ступора. Я опустил взгляд — мою
ногу обхватила Дитя Тьмы, трясла меня, как медведь яблоню, и
пыталась докричаться.
— Дитё!
Пришлось оторвать её от ноги, присесть и заглянуть в глаза.
— Как ты здесь оказалась?
— Там вспыхнуло! Как загорится всё, — она всхлипнула, — я
испугалась, и к тебе телепортюлась. Только не ругайся! Я не хотела
сбегать. Честно-честно, я спать шла!
Я обнял и прижал девочку к себе.
— Тихо, тихо. Не буду я тебя ругать.
— Точно-точно?
— Правда-правда. Ты видела, кто в доме ещё был?
— Не знаю, — Дитя шмыгнула носом, — мумий так громко закричал! И
Казна тоже. Так страшно было!
— Тшшш. Всё будет хорошо.
— А они не погибли? — неожиданно серьёзным и спокойным голосом
спросила Дитя.
— Не знаю, маленькая. Не знаю.
Мне показалось, что глаза Дитя затопила темнота, жуткая и
бездонная.
— Тогда мы им отомстим! Всем светлым.
Она подняла руку — в кулачке была зажата оплавленная вилка, с
погнутыми зубцами.
— Владыка!
К нам подбежал Уру-Бука, с искажённым от гнева лицом.
— Владыка, что нам делать? Не погашнет, шильно горит.
Из-за спины орка вынырнул Торквин:
— Владыка, у меня плохие новости.
— Да куда уж хуже-то?!
— Тот отряд, что был у кладбища, выдвинулся к городским
воротам.
— Ну?
— Они разоружили стражу и…
Торквин запнулся. По его лицу пробежала судорога.
— Они впустили в город армию светлых. По крайней мере, пять
тысяч клинков.
У меня перехватило дыхание.
— Виноват, был неправ. Может, и хуже. Торквин, на кой чёрт вы
меня сюда вызвали? А я, дурак, купился. Сидел бы сейчас дома, пил
кауаффий, кушал пироженку. Нет, бегаю по вашему дурацкому городу,
жду, когда светлые мне голову открутят.
— Простите, — “колобок” закашлялся, — я бы сам хотел оказаться
подальше отсюда. А ведь мне предлагали, знаете ли, перебраться в
Хвицатс. Профукал своё счастье.
— Меня вождём жвали, — скривился Уру-Бука, — но я шлужу Владыке.
Што делать будем?
Обернувшись, я ещё раз посмотрел на особняк. Хорошо горит,
жарко. Всё, накрылась эвакуация через Казну. Надеюсь, хоть она сама
уцелела в пожаре. Я поймал себя на мысли о мумии, Клэр и Сене, и
дал сам себе приказ не думать. Они должны были спастись и точка.
Если сейчас начать переживать, то я рискую потерять и всех
остальных. Думай о другом!
