Погода в первый учебный день выдалась
отличная, как по заказу. Было прохладно и немного ветрено, зато
солнце светило вовсю, на небе — ни облачка. Академический парк,
раскрашенный в осенний багрянец и золото, выглядел нарядно, словно
красавица на балу. Особенно эффектно и торжественно было на площади
перед центральным корпусом. Белоснежный мрамор колонн, солнечные
блики на окнах фасада, искрящиеся струи фонтанов, выстроившиеся
будто по линейке шеренги студентов в выглаженной униформе…
Я немного припозднился после
вчерашних похождений в «Колизеуме» и долгого полуночного разговора
с Демьяном. Большую часть торжественной церемонии пропустил, потом
долго искал своих. Наконец, разглядел в толпе тёмно-зелёную форму
Горного Института и скрещенные молотки на шевронах, а потом заметил
и знакомую кучерявую шевелюру Полиньяка, которая выбивалась даже
из-под фуражки.
Впрочем, чуть раньше я увидел даже не
его, а объект его воздыханий. Немногочисленные студентки Горного
выстроились в отдельную шеренгу на переднем плане, и русоволосая
красавица с косой, конечно, стояла на левом фланге, издалека
выделяясь ростом и статью. Большинство остальных девчонок едва
доставали ей до плеча.
Кстати, облачившись в студенческую
форму и избавившись от простоватого деревенского образа, девушка
здорово преобразилась. Китель выгодно подчёркивал её фигуру,
форменный берет, кокетливо сдвинутый чуть набок, тоже смотрелся
очень симпатично. Особенно в сочетании с шикарной янтарно-русой
косой, опускающейся на грудь справа. Стояла девушка, выпрямившись,
с очень серьёзным и торжественным выражением лица слушая
выступление какого-то важного шишки, взошедшего на трибуну рядом с
фонтаном.
Я, потихоньку пробравшись между
шеренгами, потеснил парней и встал по росту между Полиньяком и
Трофимовым. Глеб кивнул мне, как старому знакомому, и пожал руку.
Француз же отреагировал так, будто я тут и был, только отлучался на
минуту. Всё его внимание было поглощено девушкой.
— Я узнал её имя, — заговорщически
шепнул он мне. — Её зовут Варвара. Варвара Колыванова.
С его грассирующим акцентом это имя
звучало довольно угрожающе, но он умудрился произнести его нежно, с
придыханием.
— Да ты, я смотрю, серьёзно запал,
дружище, — усмехнулся я. — А там, на трибуне, кто вещает?
— Это же Вяземский, — подсказал Глеб
с некоторым удивлением. — Генерал-губернатор томский. Не узнал, что
ли?
