...Торможение держит тебя изнутри -
Я уже научился сжигать города,
Но тот пожар никому не заменит зари!..
...Я не сдвинулся с места, пока не смекнул,
Что во мне, будто в дереве, спит человек.
Подустал от бездействия мой караул;
Каждый саженец - сам себе ствол и побег!
Константин Арбенин
***
Мне едва исполнилось шестнадцать лет, когда я
увидела медный лик своей Судьбы, а Судьба взглянула на меня. Дождь
полился с земли на небо, дерево выросло вверх корнями, я посмотрела
на образ Господа Всезрящего, а он улыбнулся и подмигнул - вот до
такой степени все стало странно и нелепо, хотя начиналось
чрезвычайно обыденно, самым, что ни на есть, ожидаемым
образом.
Я воспитывалась в монастыре Великомученицы
Ангелины, потому что так пожелали мой отец, государь Северного
Приморья, и отец моего жениха, государь Трех Островов. Жизнь моя
текла однообразно и неспешно, так же, как медленная и ленивая
равнинная река, на которую я каждый день смотрела из окна моей
кельи. Мои дни отличались от дней прочих монахинь только тем, что
дважды в неделю ко мне приходили учительница танцев с наставницей в
языке Трех Островов и придворном этикете, а трижды - старенький
профессор истории и права, который говорил любопытнейшие вещи,
когда не кашлял. Все прочее время было совершенно обыкновенно. Я
тоже вышивала наалтарные покрывала, я тоже пела в монастырском
хоре, я тоже гуляла в саду - разве что мне было отказано в
удовольствии ухаживать за цветами, дабы грубый крестьянский труд не
испортил моих рук. И скучный мир царил в моей душе - я знала
наперед все, что произойдет со мной в моей дальнейшей
жизни.
Я точно знала, что шестнадцати лет покину стены
монастыря, чтобы отправиться в далекое морское путешествие.
Корабль, который снарядит мой отец, после долгого пути достигнет
западного берега, страны, где живет мой суженый и где мне суждено
стать королевой. Портрет принца Трех Островов, Антония,
давным-давно висел в моей келье, напротив образа; я и привыкла к
нему не меньше, чем к образу. Не знаю, любила ли я, желала ли
любить подобно всем девушкам - или просто смирилась с неизбежным и
приняла его. Беленький подросток с тяжелым подбородком и чуточку
капризным выражением лица, в тяжелом бархате темных цветов, на фоне
тяжелых темных драпировок - на портрете он был изображен
одиннадцатилетним; я понятия не имела, как он выглядел сейчас,
девятнадцатилетним юношей. Тем более, я даже представить себе не
могла, каков его нрав, убеждения и симпатии, желает ли он видеть
меня хоть чуть-чуть и не кажется ли ему мой портрет, для которого я
в свое время позировала целый месяц, докучным пятном на
стене.
