…Пел ветер всё печальнее и глуше.
Навылет время ранено, досталось и судьбе…
В. Высоцкий

В тот год никто из нас не заметил, как наступила настоящая
весна. А она наступила.
В то утро, когда наш подводный корабль прибыл в Столицу, стоял
густой тёплый туман. Его прогнал ветер с моря – и стало видно, как
на набережной расцветают розовые акации. И туман был розоватый, и
стеклянные облака вокруг акациевых кустов были розовые, и ветер с
моря был розовый, будто война – это неправда.
А это правда. Я в то утро объясняла сопровождающим санитарного
поезда, куда везти и кому передать гроб Ричарда. У мессиров
офицеров в голове не укладывалось.
Мы с Ольгером даже открыли им гроб, благо в нашем каземате окон
нет. Показали служилым спокойное, белое, как фарфор, лицо Ричарда.
Не лицо трупа – лицо вампира между Сумерками. Но мессиры офицеры
всё равно сообразили с трудом.
Я никак понять не могла, с чего бы им так тормозить. Потом
дошло: да они же нервничают просто! Как средневековые селяне! Тела
наших солдатиков, которые написали рапорта о посмертной службе, их
уже больше не смущают. Фарфоровые бойцы их не смущают. Мы с
Ольгером, некроманты, их не смущаем. А вампир их, видите ли,
смущает! Даже, быть может, пугает их вампир!
А ну как встанет во время движения и кровь у них выпьет!
Вдобавок он дезертир, перебежчик – а ну как ещё и лазутчик?
Ада?
Ольгер потихонечку смылся под шумок, оставил меня одну объяснять
этим обалдуям элементарные вещи. Вот когда я до конца оценила
старую злую шуточку: да здравствуют господа офицеры её величества и
прочие деревянные изделия!
Пожилой капитан просто твердил, что не положено, не по уставу,
не возит санитарный поезд «на передок» ни гробы, ни трупы, ни тем
более вампиров. Нет на этот счёт никаких инструкций, указаний и
правил: где, говорит, я этот самый гроб поставлю? В своём купе?
А поручик помоложе, с рубцом на щеке, откровенно признался:
– Знаете, леди, меня и от обычных-то покойников оторопь берёт.
Ну ладно, там… фарфоровые… хотя, честно говоря, тяжело привыкнуть.
Но вампир – это не технологический прорыв, это натуральный ад! Я
ничего хоть немного связанного с адом не потерплю! Вы хоть раз
летуна видели?
Я только хмыкнула:
– Вскрывала, мессир. Да и не одного.
Он позамялся на минутку – и тут же снова начал:
– Ну вот видите! С одним куском ада боремся, другой к себе
тащим?