Камней и ветра безнадёжный кров, Пустынный, как и ледяное сердце
Того, кто миру разрешил согреться В пылающем мерцании костров.
Их зажигала своей кровью жрица, Рождённая из первых в мире искр.
Он распалял и нес тепло в наш мир, Но её сердце перестало
биться.
Душа миров, огонь из недр земли, Он в пепел обращал народы, А
тех, кто жаждал не мирской свободы От "милости" его едва
спасли.
Пылали реки в мертвенных останках Когда-то плодороднейших
земель. Стоят они надгробием теперь, В любви признаньям, поцелуям
жарким.
Под старым храмом, в зиму возведенном, Она заточена теперь во
льдах, Детьми, забывшими уже о тех богах, Что их избавили от страха
в мире тёмном.
Рождённый в пламени почти уже угас, И чтобы сохранить тепло
надежды, Пленил себя в гранитные одежды, И в них ждёт Искры
возвращенья час.
Букет невесты полетел над головами гостей. Я следила за его
движением отстраненно, гадая, какой же из сокурсниц или сестер
красавицы Эйлы повезет, и как-то проглядела тот момент, когда цветы
шлепнули меня по лицу. Рефлекторно поймала букет и уставилась на
него, не особенно понимая, что с ним делать. По традиции, поймавшая
сие счастье девушка должна передарить его мужчине, который ей
нравится, но вот беда — ни среди гостей, ни среди всех мужчин в
мире такового не найти.
— Если не знаешь, кого выбрать, деточка, кинь букет через плечо
— на удачу, — улыбнулась пышная, приятная женщина лет пятидесяти —
кажется, мать Эйлы, но всех гостей я как ни старалась, еще не
успела запомнить, так что уверена не была.
С благодарностью улыбнувшись незнакомке, я тут же последовала ее
совету и под всеобщие ликующие крики повторила жест невесты,
подбросив букет в воздух. В следующий миг кто-то удивленно ахнул,
приятная гостья сделала рукой охранный божественный знак.
Удивленная, я обернулась и не удержалась от смеха: немного не
рассчитала силу и свадебный букет приземлился на каменный
постамент, прямо под лапы дракона.
Вслед за мной после недолгого удивления засмеялись и остальные
гости, только та незнакомка, что посоветовала мне бросить цветы,
посматривала на статую с опаской.
Я уже хотела отвернуться и забыть о забавной оплошности, когда
заметила, как дернулось каменное крыло. С него посыпалось мелкое
крошево, которое с тихим шорохом упало прямо на лапу. Затем
дернулись и когтистые пальцы.
