Читать Исчезновение атомохода - Александр Зубенко

Атомного ледокола, описанного в этой загадочной истории, на самом деле не существовало. Данная книга является полным и вольным вымыслом автора, который позволил себе изложить выдуманные им события в простой форме фантастического жанра, завуалировав их во благо интереса читателя.

Итак...

Добро пожаловать в Арктику!

1976 год.

Море Лаптевых.

Район восьмидесятого градуса Северной широты близ Новосибирских островов.

11 часов 03 минуты по местному часовому поясу.

Радиорубка атомохода.

Валентин Шелестяк, радист узла связи, откинулся в передвижном кресле, поморщился и снял наушники, переключив аппаратуру на динамики. От громкого шума покалывало виски. Где-то он однажды читал, что музыка для человеческого слуха слышна в диапазоне от 20 герц до 20 килогерц. Это предел слышимости. Тут и проверять было нечего. От скуки и безделья Валентин решился на своеобразный опыт: сможет ли его ухо выдержать громкость звука выше по регистру той, о которой он читал? Получилось даже забавно: если бы не барабанные перепонки, готовые выскочить на соседнюю палубу, вполне можно слушать и дальше.

- Ну уж нет!- проорал он зеркалу, висевшему напротив, перекрикивая бешеный шум динамиков. – Глухим я себя не сделаю!

В рубке связи царил тот творческий беспорядок, когда от нечего делать совершенно забываешь об уборке. На столах с аппаратурой валялся вчера забытый стаканчик с остатками кофейной гущи. Рядом сиротливо лежал блокнот с набросками обнажённых женщин – любимым хобби Валентина. Тут же примостился вахтенный журнал, в который и заносить-то было нечего. Их экспедиция продолжала двигаться своим ходом, за последние дни ни претерпев никаких кардинальных перемен. Всё было скучно, однообразно, уныло. За бортом сплошные белые поля ледяного покрова: ни земли, ни островов, ни чаек. Ни души: одни снега, как сказал бы их старпом Брянцев, суровый мужик сорока пяти лет. Самому Валентину было едва за тридцать. Сейчас он сидел в рубке и бездельничал, сменив своего напарника полтора часа назад. До сдачи дежурства оставалось четыре с половиной часа. В рубку заглянул Кузьмич, старший механик ледокола. Этому было уже за пятьдесят.

- Скучаешь?

- А что делать? Эфир пустой какие сутки. Ни ответа, ни привета с материка. Плывём, как в вакууме. Кругом лёд, ни души.

- А ты всё голых барышень рисуешь?