Читать Здесь, на знакомых тротуарах... - Денис Кащеев

Кащей

Подтянутый скуластый мужчина в добротном, явно шитом на заказ черном костюме устало поднялся из-за массивного, красного дерева письменного стола. Блаженно расправил крепкие плечи – словно собираясь взмахнуть невидимыми крыльями. Шумно выдохнул. Коротким движением поправил антикварного вида малахитовый чернильный прибор – громоздкий, но каким-то образом постоянно ухитрявшийся сдвинуться с положенного ему места на столе подальше от придирчивого владельца. Удовлетворенно кивнул каким-то свои мыслям – и неспешно прошелся через просторный кабинет к широкому панорамному окну.

Отсюда, с 66-го этажа столичного небоскреба – на секундочку, второго по высоте здания Европы – открывался шикарный вид на добрую половину города. Заложив руки за спину, мужчина задумчиво воззрился на мало-помалу разгоравшиеся внизу вечерние огни вверенного его попечению мегаполиса.

Согласно всезнающей «Википедии», хозяину кабинета недавно исполнилось пятьдесят девять, но, вне всякого сомнения, выглядел он несколько моложе – впрочем, мало кто знал, насколько моложе своего истинного возраста.

– Василиса, у нас все на сегодня? – не оборачиваясь от окна, осведомился мужчина у бесшумно появившегося в дверях референта – широкобедрой девушки в несколько неофисного фасона длинном зеленом платье в пол.

– Повелитель, у нас в приемной околачивается Баюн! – сообщила в ответ та, слегка склонив голову с толстым бубликом черной косы, удерживавшимся изящной серебристой заколкой в виде трехлепестковой короны.

Помимо неизменной верной помощницы теперь к хозяину кабинета, почитай, так почти никто и не обращался. Обычно – называли по имени и отчеству, самостоятельно выбранным им себе в этом веке в честь хорошего знакомца минувших лет, тоже, кстати, московского властителя: Даниилом Александровичем. Или с недавних пор незатейливо титуловали: «господин мэр». В прессе же – неизбежной докучливой спутнице его нынешней ответственной должности – чаще упоминали по фамилии: Бессмертный.

Даниил Александрович хмуро – впрочем, и без особой внутренней злобы – покосился на портрет на стене за письменным столом. Тот, кто был там изображен, однажды и настоял на такой записи в паспорте хозяина кабинета – должно быть, сочтя это забавной шуткой.

Мрачно хмыкнув, мэр наконец повернулся лицом к собеседнице.