Моё самое раннее детское воспоминание начиналось с шума битвы,
пожара и шершавых старческих женских рук, крепко прижимающих меня к
себе. А ещё с холода, страха, и хриплого дыхания старой женщины,
несущей меня по тёмному осеннему лесу.
Я помню, что была закутана с ног до головы в колючую, рваную
шаль. Но от холода это не особо помогало. Меня так трясло, что зубы
выбивали какую-то замысловатую дробь. Может, меня, конечно, трясло,
и не от холода, а от страха, а может, и от того и другого вместе.
Но мне была не важна причина трясучки, мне хотелось как можно
быстрее попасть в мягкую кровать под тёплое одеяло, и успокоиться.
Казалось, что мы очень медленно идём. Поэтому я всё время
порывалась вырваться и побежать самой. Женщина, которая меня несла,
всю дорогу шептала мне: «Тише, Тэсса, тише!».
Не знаю, сколько мне тогда точно было лет, но эта картинка чётко
впечаталась в мою память. Так чётко, что часто приходила ко мне
ночью в образе страшного сна, и я просыпалась от сильного стука
собственного сердца. Но чем старше я становилась, тем реже мне
снился этот сон.
Кто была эта женщина, которая смогла спасти меня от опасности, и
кем была я до этой страшной ночи, я не знала. Единственно, что я
знала, так это то, что меня где-то в возрасте четырёх-пяти лет
подбросили на порог приюта, находящегося в столице Южной провинции
государства Фириндии. В этом приюте я и выросла.
Когда меня нашли, я смогла назвать только своё имя — Тэсса.
Больше я ничего о себе не помнила или просто не знала по причине
совсем ещё детского возраста. Так как на пороге приюта я оказалась
в конце месяца Листопадника, недолго думая, приютское начальство
дало мне фамилию Листопад.
В приюте нас таких было много: Листопадов, Жатников, Цветеней и
Стужальников. Тем детям, кто не знал своей фамилии, давали фамилию
в честь месяца, в котором они поступали на попечение приюта.
Все приюты в Фириндии содержались на деньги королевской семьи. А
надзор за ними был возложен на губернаторов провинций. В столице
каждой провинции обязательно был государственный королевский приют.
Качество жизни в отдельно взятом приюте зависело от честности
губернатора данной провинции.
В первые лет пять после моего появления, в нашем приюте было
хорошо, тепло, весело и сытно. У нас были няньки, воспитатели и
учителя. Для нас проводили уроки чтения, письма и счета. В
свободное от занятий время мы гуляли в огромном приютском парке, в
котором росли фруктовые деревья. По мере поспевания плодов нам
выдавали корзины, и мы с удовольствием собирали ароматный урожай.
Фруктов было так много, что их хватало даже на зимние заготовки.
Кухарка заполняла погреб всевозможными вареньями, с которыми мы
зимой пили чай.
