Читать Мако. Книга вторая - Замок. - Виктория [Baal] Лавгуд

«Прайвет Драйв, 4!» было выведено кривыми буквами, которые словно не договорились заранее о том, какого же размера они должны быть.

Бумажка в пальцах Мионы пережила многое. Машинную стирку, к примеру. Или сушку на батарее, из-за чего теперь казалась хрупкой, словно пересохшая чипсина. А потом Миона ещё и чай разлила на несчастный клочок — чтобы его окончательно добить, видимо; других предположений о судьбе бедной записульки у девочки просто не было.

И, естественно, Мионе пришлось снова сушить эту бумажку. Потому что без неё адрес, по которому жил Поттер, вымывало из головы девочки стремительнее, чем обратное течение у берега засасывает неосторожного пловца на глубину.

Так что бумажка в пальцах Мионы была та самая, которую ей ещё сам Гарри передал перед своим отплытием с острова колибри. Только вот беда: написав адрес, Поттер не указал город, в котором он жил. А сама Миона запомнила только то, что это недалеко от Лондона, можно доехать на пригородном поезде…

— Тц, как же раздражает, — пробубнила Грейнджер, запихивая клочок повидавшей многое бумаги обратно в карман школьных брюк. — Ещё потом и обидится на меня, точно говорю обидится. Не щенок, а поросёнок, ну как так-то…

Она тяжело вздохнула и оправила форму: школьные брюки, тонкая светлая водолазка, на ногах - массивные ботинки, которые, казалось, способные пережить что угодно. Так-то Миона, ясное дело, не собиралась возвращаться в свою младшую школу — впереди девочку ждал Хогвартс. Однако на ребёнка в школьной форме представители власти почему-то обращали меньше внимания, чем на простенько и со вкусом одетую девочку.

Вот ещё бы куртку она не забыла надеть, совсем бы красота была!..

Миона не знала, почему так; почему на ребёнка в школьной форме реагируют меньше, чем на ребёнка в гражданской одежде. Может, полиция и взрослые думали, что где-то неподалёку проходит экскурсия? Вот и не трогали Миону… практически.

— Девочка, всё хорошо? Ты не потерялась?

Миона подавила желание скривиться от раздражения и натянула на лицо выражение самое милое и ласковое, на которое она только была способна в моменте. Обернувшись к говорившему, Грейнджер почувствовала, как эту ласковость с её лица смывает — перед девочкой стоял не сердобольный взрослый или бдительный полицейский, а один из тех, кого вообще на свете быть не должно.