часть 1 главы
Давным-давно в Древнем море не было Неистового шторма, во время
которого из Тёмных глубин приплывал чудовищный сом Крикас,
поедавший огромной пастью, словно клыкастый водоворот, утопавших
путников и мореплавателей вместе с разрушенным ветром и волнами
парусным кораблём, среди которых в ту ночь был маленький эльф по
имени Илас, плывший на эльфийском паруснике Плавучий Месяц в обход
Скверных Земель, в Эльфийские Земли Тихой Равнины, куда не
осмеливались соваться даже орки и гоблины, чудовища, обитавшие в
Прибрежных Землях и в скалистых Скверных Горах, где когда-то жили
люди, истреблённые и изгнанные с побережья.
Разразившийся в ту ночь шторм был настолько сильным, что морские
волны поднимались, качались, будто руки великана, выраставшие из
воды и ударявшие по паруснику, который плыл сквозь бурю и
разрушался, тонул под натиском стихии. Приплывший с глубины Крикас
поедал утопавших эльфов, проглатывая их вместе с водой и древесиной
от разрушившегося корабля.
Оказавшись в море, Илас ухватился руками за брёвнышко,
отколовшееся от разрушенного парусника. Он вцепился руками в
дерево, которое стало для него спасительным плотом.
Бушевавшее море и буйные ветра уносили юного эльфа в сторону
скалистого берега, отдаляя от чудовищного чёрно-серого морского
сома, который раз за разом выныривал из воды, плавая среди обломков
парусника и проглатывая мореплавателей.
Илас со всей силы держался руками за брёвнышко, надеясь спастись
и пережить тот сильнейший шторм. Чем дальше сильные ветра и
штормовые волны уносили эльфика от места крушения корабля, тем
меньше сил у него оставалось, чтобы держаться за плот.
Коротенькие руки его слабли, а тело из-за холодной воды и
переживаний сильно дрожало. Он насквозь промок и до косточек
промёрз, наполовину долгое время находясь в воде. Он оказался в
воде в одной тонкой рубашке и в штанишках, в которых лёг спать
накануне шторма, в матроскую койку, в уютном трюме парусника, где
было много путников.
Холодный штормовой ветер качал волны, унося брёвнышко с эльфом к
берегу. Илас от нахлынувшего бессилия терял сознание, чуть не
соскользнув с плота в морскую пучину. Веки его тяжелели от
усиливавшейся усталости, из глаз накатывались слёзы, смывавшиеся
морской водой, волнами, ударявшими в голову, в торс.
