Глава 1. Странные
чужаки
У бушприта летящей по волнам шхуны замерли две загадочные фигуры
в чёрных плащах. Над головой таинственно мерцали звёзды Божьего
Пути. Ветер играл на струнах корабельного такелажа унылую мелодию.
Острый форштевень парусника с шипением скользил между серебристыми
дорожками отражений царственной пары ночных светил. До самой линии
убегающего горизонта, тёмные волны Крайнего моря озарялись
холодными лучами ярких небесных спутников. Круглолицые Близнецы в
середине ночи сияли точно по курсу — на севере.
На корме, молчаливый штурвальный попыхивал трубкой, коротая
смену с болтливым вахтенным. Добродушные лица этой парочки являлись
гротескной пародией на неподвижные маски загадочных пассажиров, что
опять выбрались из каюты только в полночь.
Крепко держа штурвал, высокий молодой парень уверенно вёл
корабль курсом на Северный Архипелаг. Его напарник, худой,
щупленький бывалый матрос, без умолку травил старые байки.
А вот те, что под капюшонами прятали лица от света сигнального
фонаря, за всё время словом не обмолвились. Высокий седовласый
синьор держал левую ладонь на эфесе длинной шпаги в потёртых
ножнах, а правой — хищно вцепился в хрупкое плечо мрачного юноши.
Для слуги мальчишка слишком хорошо одет, но слушался господина
беспрекословно. Хотя, честно сказать, даже капитан не рисковал
перечить одноглазому синьору. Высеченное ветрами лицо мужчины
перечеркнул жуткий кривой шрам через лоб и щёку, узкая чёрная
повязка не прикрывала его полностью. Слуга выглядел под стать
синьору: каменное лицо, бездушный стеклянный взгляд. Никто на
корабле не слышал имён пассажиров, даже капитан обращался к
господину обезличенно: «Синьор». Уединившись со штурманом, он
погаными словами ругал опасного урода, из–за которого пришлось
изменить привычный маршрут, но выражался в полголоса, и только уже
после влитой в глотку второй бутылки крепкого рома.
Матросы позволяли себе более открытое ворчание, но тоже лишь на
значительном удалении от объекта неприязни.
— От любовнички, уже час трутся бок о бок, — зло усмехнулся
щербатым ртом вахтенный и, на удивлённый взгляд штурвального,
пояснил: — Да не слуга то, а баба переодетая. Вишь, как синьор её
за плечико держит и завсегда вперёд себя в каюту пропускает. А был
бы тот простым слугой, так позади плёлся и на камбуз за жратвой сам
бегал. Я разок с этими паразитами на лестнице столкнулся. Слуга
даже глазом не повёл, проплыл мимо, как во сне, а Синьор меня
крепко в перила впечатал. — Матрос, сморщившись, потёр ладонью
грудь. — Ох, и здоровый мужик! А слуга — лунатик, точно тебе
говорю, я в Метрополии видел, как такого же богомерзкого гада
инквизиция на костре жгла. Так ведьмак не корчился и даже не стонал
— молчал как сыч. Аж смотреть неинтересно! Закатил стеклянные
глазищи к небу, и только–то. Хорошо, что монахи злыдню рот кляпом
заткнули, а не то, на весь честной люд, проклятье бы наслал. Вот те
крест!
