"Они рядом живут, на них внимания вроде не обращаешь, боисся их.
Да, боисся. Вдруг начнут заново жрать...
Из воспоминаний Екатерины
Николаевны Минаевой
1
Пучеж, 25 июля 1939 г.
Кошмар памятного тридцать девятого года окутал Пучеж
в середине необычайно жаркого, удушающе знойного лета. Стонала
земля, желтели иссушенные поля, редкие белесые облачка ночами
сбивались над Волгой стайками паршивых овец и поутру
растворялись невесомой обесцвеченной дымкой: слабые, робкие,
неспособные забрюхатеть дождем. Старожилы мелко крестились,
поглядывая на обезглавленные купола храма Успения Пресвятой
Богородицы. С затаенным страхом, шепотом, поминали двадцатый
год, въевшийся в крестьянские души голодом, смертью
и раззявленными, сгнившими ртами братских могил. Репнинские
трясины сочились ядовитым туманом. Люди и животные сходили
с ума. В Лунихе корова разродилась теленком о двух
головах. Возле Чадуева из подмытого берега просыпалась груда
старых, зазеленевших костей и пробитых человеческих черепов.
В Крутцах механизатор Семенов пришел с работы, выхлебал
щей и неторопливо изрубил топором жену и детей. Когда
приехала милиция, он сидел среди трупов и мерно бился
головой в окровавленный пол.
Двадцать второго июля город проснулся, наполненный страшными
слухами. Ночью на кладбище разрыли могилы. Поговаривали,
будто бы изнутри. Брехали, конечно. Три холмика расковыряли,
не достав до гробов, без всякого инструмента, лапами или
руками. Сперва подумали на волков. Тем летом лесные пожары
гнали зверей из чащи к людскому жилью. Хищники
с обожженными, покрытыми струпьями мордами безбоязненно резали
скот. Версия складная, если бы не одно «но»:
на подсохшей глине остались отпечатки босых человеческих
ног.
Кладбищенский сторож Егорыч, известный прохиндей и пьяница,
руками развел: тихо, мол, было, пташки ночные чирикали, только
дворняжка Альмейка после полуночи вела себя странно, жалась
к хозяину и жалобно выла, что-то чувствуя в темноте.
Среди несознательных, отравленных суеверным мракобесием граждан
поползли разговоры про упыря-кровопийцу. Кто-то видел
у погоста ожившего мертвеца. Богомольные старушки пророчили
содомские кары за надругательства над храмами, святыми мощами,
блуд и разврат.
