Прогресс неизбежен, его
приостановление означало бы гибель цивилизации.
А. Сахаров
Москва
15 ноября 1734 года
До Казани получилось подняться даже водой, она еще не стала.
Хотя наш обоз шёл землёй. Но самое необходимое мы взяли, ну, а уже
кони и телеги с нашим добром должны были подойти прямо к Москве с
некоторым опозданием.
Можно было и в обозе отбывать. Тем более, что Румянцев даже
предложил одну из вполне добротных карет. Но я спешил. Это для
других время нынче такое… сонное что ли. То есть, если бы Румянцев
промедлил ещё недели три, то он стал бы не в Самаре, а где-нибудь в
Нижнем Новгороде или в лучшем случае в Казани. Никто бы его в этом
не обвинил, так как природные стихии и передвижение войсковых
соединений — весьма ненормированные мероприятия.
И где месяц на переход, не обвинят, что за два добрался. Причем,
так во всем. Обещанного три года ждут? Не с этих ли времен
поговорка? И это еще Петр Великий людей растормошил, ускорил
жизнь.
Я не хотел терять ни одного дня. Напротив, настолько спешил к
Москве, что за неделю пути мог преодолеть расстояние, которое в
обозе я прошел бы не меньше, чем за полмесяца. Поэтому, когда я
приехал в Москву, я чувствовал себя вполне вольготно и довольным
собой. И только размышлял, с чего бы это мне начать изменять этот
мир.
К Андрею Константиновичу Нартову я не попал ни в первый день
своего пребывания в Москве, ни во второй. И не потому, что он меня
не ждал. Напротив, он даже присылал своего человека, когда узнал,
что я в городе. Заверял, что есть и темы для разговора и для
демонстрации мне припасены некоторые изделия.
Вот только я кое-что узнал… В городе находился ещё и Акинфий
Никитич Демидов. И я должен был увидеться с этим человеком, обязан
был это сделать. Он в моих планах играл немалую роль. Без таких
заводчиков я не могу ничего и думать предпринимать. Кроме того,
именно на семействе Демидовых Василий Никитич Татищев в своё время
и обломал зубы. Так что можно предполагать, что люди эти
основательные и весьма полезные для Российского государства.
Однако, просто так прийти к Демидову и сказать, что я хочу с ним
поговорить — это моветон. Не совсем красиво набиваться человеку в
общество. Как будто бы лишь только мне что-то нужно от него. В
таком случае разговор может либо вообще не сложиться, либо в этом
разговоре мне будет крайне сложно демонстрировать из себя
деятельного человека, с которым можно иметь дело.
