А вот якобы случайно прийти к тому же Нартову, чтобы там увидеть
ещё и Демидова — вот это именно то, что мне нужно было. Так что я
узнал, как и когда Демидов ходит к токарю Петра Великого, насколько
сильно он с ним бражничает, видимо, вспоминая былые времена. Ну, и
что-то они там всё-таки создают или о чём-то советуются.
— Александр Лукич… — встречал меня на пороге своего дома Андрей
Константинович Нартов. — Я уж было дело подумал о том, что чем-то
вам не угодил. А чего же вы только на третий день своего пребывания
в Москве решили меня посетить?
Андрей Константинович был немного во хмели, наверное не с
самоваром сидят они с Демидовым. Самовар! Оттого и не особо у него
получалось сдерживать свои эмоции. Впрочем, подобный вопрос говорил
мне о многом, прежде всего, для меня хорошем. Получается, что
Андрей Константинович Нартов ожидал меня. А, значит, в наших
деловых отношениях я уже точно не ведомый и могу во многом на
равных говорить с самим токарем Петра Великого.
— Андрей Константинович… Служба, видите ли… Я должен был
доложиться премьер-майору Московского батальона Измайловского
полка… — начал я выдумывать различные отговорки.
Проще всего всегда закрываться службой. Вот только в батальоне я
не нашёл командира. Две роты московских измайловцев уже отправились
в Киев для участия в формировании русской армии. Ну, не говорить же
мне Нартову, что я его не посетил только лишь потому, чтобы
увеличить вероятность одновременно встретиться у известного
инженера и токаря с не менее известным заводчиком.
— Если я сейчас не к мест, то приду позже, — поспешил сказать я,
состроив некоторую толику обиды.
— Да нет же! Я весьма рад нашей встрече, — словно опомнившись,
говорил Нартов. — Токмо, с вашего позволения, мне нужно было бы и
спросить ещё одного человека, который нынче у меня в гостях.
Я доброжелательно улыбнулся и показал жестом, что Андрей
Константинович может вернуться в свой кабинет и спросить. А кого
именно спросить, я уже знал.
Уже через минуту я знакомился с Акинфием Никитичем. Это был
мужчина основательный, русский, я даже сказал бы, что былинный
мужик. Только бы мужиком его не назвать…
Высокий, с необычайно широкими плечами, с большой овальной
головой, на которой парик держался словно на коне второе седло —
несуразно. Да и платье по европейскому образцу выглядело на Акинфии
Никитиче как-то неправильно, неестественно. Ему бы кафтан
допетровский, а не узкий камзол.