Читать Ключ от двери храма - Вячеслав Петрович

Должность профессора-консультанта подлежала сокращению. «Иначе избавиться не могут», – думал Виктор Олегович с легкой гордостью, не утишающей обиду. Щемила сердце тоска потери привычного распорядка дня, кабинета со старинным кожаным диваном тридцатых годов прошлого века, доставшимся Виктору Олеговичу по наследству от великого Слуцкого, и массивным столом зеленого сукна с лампой под зеленым абажуром. В этом кабинете, коридорах, аудиториях, на этих лестницах с вытертыми временем ступеньками прошла жизнь, как брызгами на стекле от проезжающих автомобилей отмеченная старыми фотографиями и потускневшими грамотами на стенах. Уйдет Виктор Олегович, и освободят кабинет от дорогих Виктору Олеговичу вещей, и займет кабинет кто-то другой. Впрочем, можно и не гадать, известно, что займет кабинет профессор, доктор наук Виолетта Борисовна, бывшая ученица Виктора Олеговича. Формально научным руководителем аспирантки Виолетты был Слуцкий, но правила, установленные Слуцким, гласили: хочешь защитить докторскую, работай с моими аспирантами, защитятся они – подумаем, что из их диссертации взять в твою. Поэтому фактически работой над диссертацией Виолетты руководил Виктор Олегович, и звали его в те годы Витя, и непродолжительное время они с Виолеттой были любовниками. Но любовь прошла незаметно и незаметно они стали врагами. Если бы не почти ежедневное, десятилетиями прожитой жизни общение в одном коллективе, вероятно, не было бы вражды, замешанной на научном соперничестве. Виолетта смолоду была упряма – «я сама». Виктор в период влюбленности хотел от нее девочку, такую же упрямую буку. Она родила девочку. Но не ему и не от него, а от мужа, недостойного, как считал Виктор, Виолетты, приземленного, всю жизнь проработавшего на стройках начальником участка, а на пенсии затерявшегося в своем гараже за ремонтом старой «Лады» да на дачных шести сотках, на которых ни Виолетта, ни ее дочь почти не бывали. Дочь вышла замуж за англичанина и уехала с мужем в Бельгию по месту работы мужа, а Виолетта Борисовна «ушла в науку» и стала, по мнению Виктора Олеговича, злой и безжалостной к коллегам и аспирантам, но особенно к Виктору Олеговичу, который, напротив, с возрастом стал сентиментальным, поминал прежнюю любовь и не узнавал ее в этой, как говорили за глаза молодые аспиранты, «старой мымре».