Одуряюще пахло полынью. Легкий ветерок, играя с листвой, шептал что-то невнятное. Луна то аккуратно выглядывала, подсматривая за брошенным людьми дачным поселком, то зарывалась в ночное облако с головой. Её бледный свет скользил по обветшалым крышам домов, создавая причудливые тени. Они вытягивались в длинные линии, а затем вдруг сжимались в маленькие комки. По ночной дороге, уставшей от дневного зноя, неспешно шагал высокий мужчина. Он вел за руки двух детей: девятилетнего мальчика и девочку лет десяти. Мужчина старался не торопиться и обводил детей вокруг ям и бугров.
Долгое время они шли молча, но когда мальчик спросил, сколько им еще идти, мужчина начал говорить:
– Ночные ароматы и шорохи разнообразны. Например, после дождя воздух наполняется свежестью и чистотой, а ароматы цветов и трав становятся более насыщенными. Однако есть и такие запахи, которые считаются неприятными – например, запах канализации или мусора. Но даже они в темноте могут показаться чем-то загадочным и таинственным.
− Таинственным? – переспросила девочка.
− Ночные звуки и запахи могут вызывать противоречивые эмоции – от умиротворения и спокойствия до тревоги и страха, – продолжил мужчина. − Но в любом случае они напоминают нам о том, что мир вокруг нас полон загадок и тайн, которые мы можем разгадать, только если научимся слушать и чувствовать его. Поэтому не бойтесь выходить на улицу ночью и наслаждаться всеми её звуками и запахами. Ведь именно в темноте мир раскрывается перед нами во всей своей красе и многообразии. Это в своем роде медитация.
– А что такое медиация? – с увлечением спросила девочка.
– Медитация, – поправил мужчина, – это такое состояние, когда ты к чему-то приходишь или что-то осознаешь. Это как будто ты сходила в школу, и учительница тебе рассказала что-то интересное. И теперь ты обрела это знание. И оно спасает тебя от… от всего.
Мужчина опустил голову и посмотрел в блестящие глаза девочки. Ему показалось, что в них нет зрачков, а лишь та же тьма, что окутала их как неизбежность. Он дружелюбно взъерошил волосы на ее макушке и лениво улыбнулся.
– А зачем оно, это знание? – не унималась девочка.
– Чтобы избавиться от ненужного, – ответил мужчина и остановился. Он повертел головой, пытаясь определить правильность направления, и удостоверившись, вновь повел детей вдоль темных деревянных домов. Улица была заброшена: ни в одном из окон стареньких дачных домиков не горел свет. Расстояние от дороги до заборов заросло высокой травой. Некоторые домики покосились или вросли по самые окна в землю. Окраина дачного поселка выглядела как зона отчуждения. То ли деревенские продали эти хибары городским дачникам, и скрючившиеся от времени домишки ожидали теперь своей участи. То ли про эту окраину просто позабыли, бросив на откуп времени.
