Читать Элиза. Осколок тьмы - Хелен Гард

Не спал. Он больше не спал. Но в ту ночь – будто проснулся. Что-то вошло в мир. Не грозно. Не ярко. Как тонкий запах весны среди пепелища. Как музыка, услышанная сквозь тысячу лет молчания.

И он… вдохнул.

Впервые за столетия – вдохнул по-настоящему. Не из нужды. Из… надежды?

Нет. Слишком чистое слово.

Скорее – инстинкта. Зова.

Он выпрямился. Тело – то, что осталось от него – не поняло, почему. Но внутри… глубоко… там, где уже не пульс, а только память, вдруг заполыхало.

Без имени.

Без образа.

Без формы.

Он почувствовал – нечто родилось.

Нечто важное. Нечто, без чего он, оказывается, был нецелым.

Он не знал, откуда это. Но это стало частью его. Как будто… его душа, покинувшая его давным-давно, вдруг… где-то задышала снова.

Он стоял, глаза в небо, пальцы дрожали. Не от страха. От жажды. От жажды понять. Найти. Вернуть.

Что бы это ни было – оно позвало его. И теперь у него снова была цель.

Он не знал, что ищет. Но больше не мог не искать.

Сначала был Тилларин – город шумных рынков и солёного ветра.

Он жил там под именем Харас. Работал в мастерской старого часовщика, собирая сломанные механизмы и слушая, как время щёлкает зубами.

Он просыпался по ночам, выходил на крышу и вглядывался в горизонт – нет, не здесь.

Слишком ровный воздух. Слишком пустой ветер.

Потом был Ормель – город под землёй, где свет казался тенью, а лица – масками.

Он пробыл там почти полгода, прячась среди библиотекарей и затаив дыхание среди каменных сводов.

Каждый день он сканировал улицы, как хищник – что-то дрожало в воздухе, но исчезало, как только он приближался.

Он читал древние тексты, надеясь найти хоть намёк. Ничего. Только пыль.

Потом – Варикс, прибрежный.

Он пил дешёвое вино на причалах, смотрел, как дети играют на песке.

Поработал грузчиком. Зарабатывал мало, но достаточно, чтобы не умирать.

Каждый вечер – тот же ритуал. Закат. Ветер. Молчание.

И в груди – ощущение, будто он стоит на краю чего-то важного,

и не может прыгнуть.

Он начал рисовать.

Лица, которых никогда не видел. Места, в которых никогда не был.

В каждом рисунке – одни и те же глаза.

Он не знал, чьи. Но они смотрели сквозь него. И просили: найди.

Потом был Лантар.

Он устроился в трактир. Мыл посуду.

Каждую ночь снился свет. Слишком яркий, чтобы его помнить.

Просыпался – и снова: это чувство. Оно рядом. Где-то.