Прошло всего пять часов с момента, как капитан Васильева активировала протокол «Контакт-2». Это был далеко не первый её «первый контакт», но каждый раз она ловила себя на удивлении: за считанные часы враждующие нации, расы и даже виды забывали о распрях, созывали переговоры и выбирали делегатов.
Конечно, планетам доинформационной эры требовались недели, чтобы просто собраться в одном месте, но на то и существовало приложение «Контакт-2А» с его многочисленными синхронными высадками. Васильевой этот протокол никогда не нравился, несмотря даже на то, что она сама написала добрую половину инструкций протокола. Слишком много полётов, согласований и бумажной работы. По правде говоря, «Контакт-2А» и доинформационные планеты не нравились никому, кроме заядлых исследователей исторических параллелей и редких праздных туристов.
Планеты же, вступившие в период моментальной передачи информации, справлялись за считанные часы. Иногда даже не отвлекаясь от собственных конфликтов. Пока правители нервно обсуждали угрозы с небес, менее высокопоставленные граждане самозабвенно продолжали всячески истреблять друг друга.
Этот раз не стал исключением. Всего пять часов – и местные подтвердили готовность и прислали координаты места встречи. Три минуты – дойти до командного шаттла. Двенадцать – спуститься на поверхность. Одна – пересечь ярко-сиреневую лужайку и зайти в одиноко стоящее бунгало. Капитан не обманывалась мнимым спокойствием, за её посадкой точно следили. Местные всегда следят. Ставят по периметру охрану и шпионов, которые больше шпионят друг за другом, чем за пришельцами, и охраняют делегатов больше от местных же угроз и провокаций.
Капитан аккуратно прикрыла за собой дверь бунгало. До конца дверь так и не закрылась.
– Вы не дали нам выбора, – вместо приветствия печально-осуждающе сообщил единственный выбранный представитель планеты. Голос местного был скрипучим и шелестящим, а язык – полон щёлкающих и шипящих звуков. Автоматический нейропереводчик тут же наложил поверх пощёлкивания понятный вариант. Голос, выбранный переводчиком, звучал даже не старым – древним.
– Я капитан корабля, и я выполняю свой долг перед моей и перед вашей планетой, – отчеканила Васильева. Поверх её слов из динамиков скафандра раздались щелчки.
Местный вздохнул. Он был похож на постоянно шевелящуюся гору лиан, со сморщенными серыми листьями и сухими усами, торчащими в разные стороны. Скорее растение, чем животное. Куст. Васильева никак не могла найти у этого существа глаза, и от этого было некомфортно. По стогу лиан несколько раз прошла рябь. Будто бы человек, силясь подобрать слова, шевелил губами. Тишина затягивалась.
