Жаннет
– Выходи, ведьма, – слышу я голос стражника раньше, чем открываются двери камеры. За время пребывания здесь из меня пытались выбить признания в занятиях колдовством.
Но я не сдалась и не призналась. Я ведунья, а не колдунья.
Самой идти трудно, руки и ноги закованы в кандалы, а на шее железный ошейник, всё это соединено вместе одной цепью, чтобы вести на убой было сподручнее.
– Кому сказал, выходи, – раздражённо кричит на меня стражник, дёргая за цепь. Вцепившись в кровать, отказываюсь выходить.
Я знаю, что меня ждёт там, за стенами тюрьмы. Якобы милосердный церковный суд, который ещё никогда никого не оправдывал, и костёр, на котором меня сожгут, как ведьму.
Вот только я не собираюсь сдаваться. Перед лицом смерти даже безобидные зверюшки обретают смелость льва. В моём случае отчаяние придаёт силы сопротивляться.
Два здоровых бугая волоком вытаскивают из камеры. Цепляясь за двери и выступы на стенах, я пытаюсь осложнить стражникам мою доставку к месту казни.
Закрываю глаза, когда меня вытаскивают на тюремный двор. Два месяца просидела в застенках без окон и дневной свет ослепляет меня. Требуется время, чтобы глаза привыкли к яркости дня. Вот только нет у меня этого времени.
Стражники под руки почти несут меня к месту суда и казни сквозь живой коридор зевак, любителей смертных приговоров.
Они пришли сюда развлечься, и толпе очень не понравится, если меня оправдают. Судьи это прекрасно знают, и я знаю, что не уйду с площади живой.
Вот только проклятая надежда шепчет мне, что жизнь полна чудес, и я тоже имею шанс на спасение.
– Нет, пожалуйста, умоляю вас, – умоляю я стражников, заливаясь слезами.
Случайно заметив в толпе знакомое лицо, я кричу что есть мочи:
– Скажите им, что знаете меня. Я ни в чём не виновата.
От надсадного крика саднит горло, от страха я почти ничего не соображаю. Кандалы на руках и ногах растёрли до крови кожу. Железный ошейник мешает, заставляя постоянно держать вытянутой шею. Тело колотит мелкой дрожью, ноги слабеют и не держат.
Стражники, тащащие меня на костёр, безжалостно дёргают меня за руки в разные стороны, причиняя нестерпимую боль.
Бывший когда-то белоснежным воротничок платья мокрый от слёз, застилающих глаза. Не могу вздохнуть, воздух застревает в лёгких ледяным комом.
Боже, за что ты так со мной? Орущие со всех сторон люди тянут ко мне руки, стремясь помочь палачу и убить меня ещё до начала казни.
