Чертова девка
Мне никогда не было по пути, но каждый раз, возвращаясь в этот город, я обязательно проходил мимо вылинявшей с годами пятиэтажки на перекрестке ставших чужими улиц. Как дурак тащился за три километра, ведомый смешной надеждой – а вдруг увижу свет в окне на втором этаже? Вдруг увижу и вспомню. Имя, лицо, серебристый смех, упругие косички, пышными бантами, венчавшие угловатые плечи. Будто я когда-то забывал. Будто можно забыть…
***
В последнюю неделю апреля стояла жара. Совершенно нетипичная для нашего затерянного в лесах городка. Птицы голосили как сумасшедшие и на своих стремительных крыльях приносили короткие дожди, а следом – радуги и тяжелое, густое дыхание влажной земли. И счастье, конечно. Простое и понятное. Настоящее. Каким оно и бывает у человека, которому под занавес зимы стукнуло тринадцать лет. Солидный возраст: тебе уже доверяют ходить за хлебом и молоком, не опасаясь, что по дороге от магазина ты сгрызешь душистую корочку, обнажив беззащитный мякиш, который тут же напитается уличными запахами. Хотя в апреле, когда со всех сторон брызнула солнечная зелень и даже черемуха вот-вот распахнется в дурманящем танце, так даже вкуснее.
Так вот, хлеб. В тот день одинокая – без брикета масла или хотя бы молока в бутылке – буханка в вытянутой авоське, ручку которой я намотал на запястье, раскачивалась в такт моим шагам и неприятно шлепала по правой ноге. А я все думал, что со стороны это, должно быть, выглядит по-идиотски. Надо было делегировать поход за хлебом Севке – в десять лет гулять с авоськами еще не так позорно. Но что сделано, то сделано. Осталось-то пройти пару кварталов – и дом. Если срезать через соседний двор, получится еще быстрее. Знать бы, эх…
– Анька! Куда тебя опять поволокло, чертова девка!
Сперва я увидел грузную горластую женщину в ляпистом халате на балконе второго этажа. Ее грубоватый голос рассыпался на звонкие буквы, горошинами тревоги поскакав по выщербленному асфальту, кривоватой железной горке и закатился в траву, которая уже подкралась зелеными заплатками к пустующей песочнице.
– Ба, да я тут, с девочками! – прозвенело в ответ.
Я обернулся и…
Чертова девка. Банты эти дурацкие скачут по плечам, когда она взлетает над землей под тонкий свист скакалки. В сердце шевельнулся какой-то осколок, будто от апрельского солнца откололся кусок и на сумасшедшей скорости врезался в грудь. В глазах защипало. Мир расплывался, отступал в прохладную тень пятиэтажки, приглушая звуки и девчачье щебетание – я слышал только сухой перещелк сандалий, когда Анькины ноги касались тротуара, отталкиваясь для нового прыжка.
