Тучи висели над домом, плотно прижавшись к небу. Свет едва проникал сквозь них, тусклый и равномерно разлитый по двору. Даже воздух был неподвижен. Ветер не колыхал листву, лишь изредка шевелил листьями, осторожно, чтобы не потревожить тишину.
После праздника Единства эта же тишина казалась особенно тяжелой. Александр сидел за столом, уткнувшись в бумаги. Кабинет был полон знаков его успеха – медалей, грамот, но даже они не могли развеять холод, поселившийся здесь.
На диване неподалёку сидела Элизабет. Её глаза, когда-то сияющие, теперь были полны усталости и безмолвной тоски, которую она больше не пыталась скрыть. Она давно научилась принимать свою роль, но это принятие не приносило ей облегчения, ведь Александр за несколько часов так и не удостоил её даже случайного взгляда.
– Александр, мне сегодня нужно будет отлучиться. Я хочу купить… – начала она, но её слова были прерваны ленивым движением его руки.
– Хорошо, предупреди мистера Коллинза.
Она встала, тихо, почти незаметно. На ее губах дрогнула обида, но не проросла в слова. Элизабет вышла из кабинета.
«Он надёжный, – говорил отец. – Он защитит тебя в этом жестоком мире».
Александр действительно был человеком, которому с самого рождения казалось, что мир создан только для него. Его имя звучало в кабинетах министров и банкирских салонах, а его прадед – один из тех, кто построил экономику страны, вложившись в недвижимость, банки и всё, что сулило прибыль.
Их союз не был страстью или выбором – для его семьи она была выгодным приобретением. Для её отца – гарантией статуса и безопасности.
Она мечтала о любви, которую читала в книгах. В юности Элизабет представляла себе мужа, что будет заботиться, слушать, понимать. Но Александр был другим – строгим, холодным, погруженный в дела, где каждый его шаг был рассчитан, а чувства – лишний риск. Его мир держался на правилах бизнеса, а не сердца.
Элизабет собрала немногое – вещи, которые берут с собой, покидая дом не временно, а навсегда. Кровать, на которую скользнул её взгляд, давно утратила личное значение. Как и весь этот дом, больше напоминавший декорацию. Его дом.
Когда поезд тронулся, она села у окна. За стеклом скользили улицы города – узнаваемые, но лишённые прежней близости. Элизабет закрыла глаза.
Где-то там впереди её ждала новая жизнь. С ним или без него – уже не имело никакого значения.
