Во всем случившемся Элси и Рональд Хеджи могли винить только самих себя – я ведь предупреждал их насчет доктора Юджина Штейнпильцера:
– Вещает мое сердце – с этим немцем, да еще имеющим американское подданство вы хлопот не оберетесь.
– И этот туда же! – с негодованием воскликнула Элси. (Дело было в Бриксхэме, в марте сорокового). – Уж не думаете ли вы, что он шпион?
– Отнюдь, – невозмутимо ответил я, – такое мне как-то не пришло в голову. Но не стану с вами спорить.
На следующий же день Элси словно назло мне завязала – противное словцо, но точнее не скажешь – дружбу с доктором, и скоро они с Рональдом превратились в ярых приверженцев исповедуемой им натурфилософии. Обращение бездетных, и, видимо, по этой причине позволяющих себе увлекаться всевозможными новыми идеями супругов в штейнпильцеризм началось с того, что основатель учения пригласил их к себе на ланч и подал к холодной телятине два внешне похожих гарнира – жареный картофель и морковь под сметанным соусом; овощи для одного были куплены у местного зеленщика, а для другого – выращены на хорошо удобренной компостом почве в саду доктора.
Гастрономическое превосходство второго блюда произвело сильнейшее впечатление на Хеджей. Мне нетрудно понять их чувства, – я сам всегда предпочитаю неказистые корнеплоды, собранные мелким частником на его щедро унавоженном клочке земли, выставочного вида красавцам, вызревшим на полях индустриализованных фермерских хозяйств и буквально нашпигованным всевозможными химическими соединениями. И я ничуть не удивлен, что они стали верными приверженцами проповедуемого доктором метода приготовления компоста. Впрочем, сама методика едва ли являлась оригинальной, – всякий, кто регулярно заглядывает в «Уголок садовода» какого-либо из периодических изданий наверняка имеет некоторое представление о ней. Изюминка была в другом: в использовании необыкновенно активных и прожорливых бактерий, способных, по словам Роберта, чуть ли не на глазах превратить старый сапог, семейную Библию или драную шерстяную кофту в жирный, обладающий превосходными питательными свойствами гумус. Секрет разведения бактерий хранился в строжайшей тайне и сообщался только тем, кто состоял в Обществе Юджина Штейнпильцера, присоединиться к которому я наотрез отказался – даже на правах ассоциированного члена. Однако из обрывков подслушанных мною разговоров Рональда и Элси, я выяснил, что планетарное влияние играло далеко не последнюю роль в приготовлении для бактерий питательной смеси, состоявшей из продуктов как растительного, так и животного происхождения. К числу последних относились бычье копыто, рог барана и желудочная железа козы (обо всем этом мне поведал наш мясник, мистер Поук, немало удивленный необычными заказами Рональда), а среди прочих ингредиентов смеси фигурировали молочай, болотная мята, вика и коричник – о чем я узнал сам, заглянув в корзинку, однажды случайно оставленную Элси на почте.
