Глава 1: Тень над Мирными Долинами
Утро в Долине Тихой Воды встречало мир дымком из печных труб и звонким пением петухов. Воздух, еще прохладный от ночи, пах свежескошенной травой, навозом из хлевов и сладковатым дымком ольхи – запах дома. Алисия высунулась из низкой двери своего дома, встряхнула соломенными волосами цвета спелой пшеницы и глубоко вдохнула. Сегодня был день ярмарки в соседней деревне, а значит, она увидит Калеба.
Долина жила размеренно, как биение старого доброго сердца. Деревенька, притулившаяся у подножия поросших лесом холмов, состояла из двух десятков крепких срубов, хлевов, кузницы да мельницы на речушке. Здесь знали каждого, рожали и умирали под сенью древнего Дуба Советов на центральной поляне. Здесь Алисия и Калеб выросли бок о бок, превратившись из сорванцов, лазающих по яблоням, в пару, о которой шептались старухи у колодца.
– Алис! – донесся голос матери из глубины дома. – Не зевай! Корову подои, пока не убежала на ярмарку одна!
Алисия усмехнулась. Мать шутила, но доля правды была – старая Буренка обладала независимым нравом. Она схватила ведро и направилась к хлеву. Работа спорилась в руках, привыкших к труду. Пока теплые струи молока звенели по жести, мысли Алисии уже были далеко – у мельницы, где Калеб должен был ждать ее после своих утренних дел.
Он обещал привезти гвоздики из города, подумала она, и уголки губ сами собой потянулись вверх. Красные, как закат над холмами. Калеб знал, как она их любила. Он знал о ней все. Как она побаивается больших пауков в сеновале, как обожает слушать старинные баллады, которые поет отец долгими зимними вечерами, как тайком мечтает увидеть море, о котором читала в потрепанной книжке странствующего сказителя. Он знал шрам на ее колене от падения с того самого Дуба в семь лет, и то, как ее глаза становятся темно-синими, когда она сердится. И она знала его – его упрямый подбородок, его смех, который начинался с тихого хихиканья и разрастался до громового хохота, его привычку теребить прядь темных, почти черных волос, когда он волновался. Знакомые, родные, свои.
Покончив с Буренкой и отнеся ведро в прохладный погреб, Алисия быстро умылась, надела свое лучшее платье – синее в мелкий белый цветочек, подаренное матерью на прошлые именины, – и заплела толстую косу. В карман юбки сунула маленький сверток – кусок еще теплого яблочного пирога для Калеба. Мать кивнула ей с порога:
