Эмили проснулась в холодном поту. Сон был тем же – она стояла перед гигантским храмом…
Эмили резко проснулась. Легкие жадно хватали воздух, сердце стучало в висках. Комната утопала в темноте, но ей казалось, что стены светятся.
Тот же сон. Тот же храм. Та же пульсация, идущая изнутри каменных плит. Она стояла в центре зала, а вокруг – мерцающие символы, дрожащие в воздухе, как светлячки. Они не говорили, они вибрировали – и она их слышала и чувствовала, будто слышала чужим телом.
Она села на кровати, сжав пальцами одеяло. На часах – 03:17. Пятый раз за две недели. Один и тот же сон. Один и тот же символ.
– Всё нормально, – выдохнула она и провела ладонью по лицу.
Но всё было ненормально. Она снова ощутила его – холодный, нереальный, пульсирующий в груди. Не страх. Не тревога. Призыв.
Поднявшись с постели, она включила настольную лампу. Комната выглядела обычно: полки с книгами, старый письменный стол. Только…
Она застыла.
На гладкой деревянной поверхности стола – светился знак. Не нарисованный, не вырезанный. Он мерцал, как отблеск воды на солнце, переливался золотом и синим. Символ, как из сна. Тот же.
Эмили подступила ближе, будто боялась его спугнуть. Тонкие линии, круги, пересекающиеся в центре спиралью.
– Этого не может быть, – прошептала она.
Она протянула руку. Символ исчез. Исчез, как будто его никогда не было.
На коже ладони остался легкий холод, будто её коснулся воздух из другого мира. Она отпрянула. Потом дрожащей рукой взяла телефон и сфотографировала стол. Ничего. Пусто.
Минут пять она просто стояла в тишине, чувствуя, как по позвоночнику стекает тонкая линия страха. Но страх был не перед тем, что она увидела. А перед тем, что она знала: это только начало.
Утром мир выглядел обыденно и серо.
Старый трамвай вёз её в колледж. В наушниках играло что-то фоновое – она даже не слышала мелодию. Мысли крутились вокруг символа.
На паре по культурологии она снова машинально начала рисовать. В тетради – тот же знак. Рука двигалась сама. Без усилий. Как будто ей просто позволили вспомнить.
