Посвящается моему дедушке – тому,
кто первым показал, что слова – не просто звук,
а мост между сердцами.
Что важное нужно говорить сразу,
не пряча за молчанием, не откладывая «на потом».
Особенно если это – про любовь, про веру,
про то, что по-настоящему живёт внутри.
1 Глава
В подземном бункере, спрятанном под заброшенным научным институтом на окраине города, царила стерильная, будто вымершая тишина. Над головой – толстый слой бетона, а за ним другой, параллельный мир: уличная возня, очередь в аптеку, новости о скидках и пробках. Всё это не имело ни малейшего отношения к тому, что происходило здесь, внизу.
Здание над нами выглядело безнадёжно покинутым: облупленные стены, выбитые окна, заросший двор, вывеска «Автономные Системы», перекошенная и поблекшая. Никто не догадывался, что на глубине тридцати метров начинались коридоры Отдела «Тень». Организации, которая официально не существовала. Ни в реестрах. Ни в бюджете. Ни в головах простых людей.
Отдел «Тень» – закрытая структура, созданная для задач, которые нельзя было доверить ни армии, ни разведке, ни правительству. Здесь работали те, кто умел исчезать, проникать, устранять. Специалисты, которых не вспоминали по именам. Их досье сжигались ещё до подписания контрактов. Отдел не оставлял следов – только результаты. И страх. У тех, кто знал, что они существуют.
Внутри бункера воздух был беззвучным, вычищенным до стерильности. Холодный свет ламп заливал просторные помещения. Стены – из армированного полимера, потолок – клубок кабелей, всё сделано так, чтобы не допустить ошибок. Тут не про уют. Тут про контроль. И мгновенную реакцию.
У голографической панели стояла Кира. Наш командир. Женщина, способная одной бровью заставить генерала замолчать. Брючный костюм без единой складки, волосы затянуты в идеальный пучок, браслет-сканер на запястье – всё выверено до миллиметра. Даже пауза в дыхании была стратегической.
Она уже была в возрасте, но по ней не скажешь. В ней не осталось ничего хрупкого – только сталь, дисциплина и странное чувство, будто её глаза видели больше, чем нам хотелось бы знать. Морщины – разве что в уголках глаз, и те выглядели скорее как боевые отметины. Её возраст не измерялся годами, а количеством операций, в которых она выживала, когда другие – нет.
В руках у неё была папка. Бумажная. Потому что кое-что до сих пор не доверяют ни цифровым каналам, ни зашифрованным сетям.
