Если долго всматриваться в бездну –
бездна начнет всматриваться в тебя.
(Фридрих Ницше)
Пламя камина освещает тесную комнату. Страх увидеть за спиной
вечный мрак и пустоту не позволяет оглянуться.
В кресле у очага сидит мужчина: не
молодой и не старый, с белоснежно седыми волосами и болезненно
бледной кожей, с просвечивающей сквозь нее паутиной вен. Его пальцы
поглаживают спинку резного сизокрыла, расправившего крылья в
желании взлететь с подлокотника.
– Присядь, – голос незнакомца
нарушает тишину.
Кресло мягкое, с тихо скрипящими
пружинами. В нем хочется уснуть, и чтобы сновидения наполнились
льющимся из камина теплом.
– Все пошло не по плану, да? –
мужчина усмехается. Дрожащий свет проявляет в его чертах
первобытную дикость, переплетенную с прозорливостью незаурядного
ума. – Нас ждет долгий разговор. Но сперва тебе нужно вспомнить.
Вспомнить все от начала и до конца.
Рука мужчины тянется навстречу, его
палец касается лба. Сознание тонет в водовороте образов и
звуков.
Волны касались белых плит и
отступали, оставив на камне влажные поцелуи. Там, на горизонте, они
вздымались разбуженными горами, а небо застилали черные тучи, но
здесь, в оке бури, всегда царил согретый солнцем покой. Только
солнце уже давно не грело, а небо над Храмом Первого мага хранило
гнетущее молчание.
Оказалось – семья всегда знала о
расположении места, где провел свои последние дни наш предок – в
одинокой белой башне, протыкающей низкие облака. Спрятанный от всех
в сердце урагана, Храм Первого простоял нетронутым тысячелетие,
позабыв звуки шагов и голосов, пока отец не привел меня
сюда.
Он пропадал неделями, изредка
возвращаясь на несколько коротких дней – развеять мое одиночество.
Я часто спрашивала его о делах, которые задерживают его на
материке, но он каждый раз отмалчивался, прикрываясь нежеланием
«обременять повседневными хлопотами».
Так это стало моим излюбленным
времяпровождением: стоять у самого края, пока одежда насквозь не
промокнет от брызг, и вглядываться вдаль, в ожидании появления отца
у стены вечных дождей.
В его скоротечные визиты я
перенимала у него малую толику спокойствия и уверенности человека,
которому известно, что делать дальше. Или который делает вид, что
знает. Я же утратила это умение, остались лишь блеклые воспоминания
о его чудодействии. Когда в сердцах людей царит смятение, а умы
гложут сомнения, должен найтись кто-то, кто каждую минуту будет
указывать на ведущую их дорогу. Даже, если он и сам не видит ее.
Добавь немного смелости в свои шаги – пусть они и совершены в
абсолютной темноте – и твои соратники воспрянут духом, а
недоброжелатели посторонятся. Это заметно увеличит шансы на успех в
сражении. Однако, моя битва была проиграна.
