Прозрачные клинки из
хрусталя,
В шкатулках специи, и
грозы
В позеленевших медных
сундуках.
Пропахли трюмы «Галеота»
Другими странами, эпохи
Где не был я.
И крылья бури
Уносят в Далеко-Далёко.
Дзинь! - ровно в девять часов утра звякнул колокольчик над
входом в лавку “Борхост и племянники. Всё, что вам угодно”. Ранний
посетитель аккуратно закрыл за собой дверь, вытер ноги о коврик и,
не спеша, двинулся вглубь магазина, через лабиринт стеллажей, полок
и шкафов, где прятались диковинки со всего света. Пару раз, в самых
узких проходах, мужчина задевал широкополой шляпой странные
артефакты, сметая их на пол. Поднимал, крутил в руках и ставил
обратно, удивленно бормоча: “Откуда только берут такое?!”
Поблуждав немного, посетитель вышел к длинному прилавку,
монументальному сооружению из темного дуба, за которым восседал на
табурете цверг. Одной рукой коротышка держал громадную кружку, а
другой водил пальцем по желтым страницам маленькой книжечки.
Старик, не глядя, шумно прихлебывал чай и беззвучно, одними губами,
проговаривал вычитанное в пахнущем свежей краской томике.
Не отрываясь от чтения, цверг кивнул блестящей лысиной
гостю на место напротив себя. Посетитель не стал ждать второго
приглашения - расстегнул куртку, подбитую белым мехом, кинул на
прилавок шляпу, дав рассыпаться по плечам соломенным волосам, и
уселся на стул верхом. Демонстративно, стараясь не шуметь,
придвинул к себе поднос с графином и парой стаканов. С напускным
подозрением налил себе темно красной жидкости и с показной
осторожностью пригубил. Впрочем, маленький спектакль пропал зря -
цверг не обратил на него никакого внимания, а в графине оказался
сладкий вишневый компот.
Графин успел наполовину опустеть прежде, чем цверг хмыкнул,
заложил страницу шелковой ленточкой и захлопнул книгу.
— Ты представь себе, - цверг притянул к себе поднос.
— Нет, ты представь себе, стоило появиться печатному станку, как
оказалось, что каждый второй считает себя писателем. И ладно
опытные старые цверги, им все равно заняться нечем, так ведь всякая
молодежь лезет! И пишут, и пишут... Еще борода не выросла, а туда
же. «Мои мемуары – двадцать лет в шахте.» Двадцать! Да я пятьдесят
только вагонетку толкал. Стыдно! Молокососы...
Хозяин магазина залпом допил компот.
— А это? – цверг кивнул на сваленные стопкой книжечки в мягкой
обложке, - “Тролль и двое из лесу”, “Тролль и волшебник”,
“Возвращение Тролля”. Тьфу! И это только за последний месяц. И ведь
кто-то это пишет, а что страшнее - кто-то читает. Совсем народ
обескультурился.
