Мебель в доме доктора Джона Каспера Блэкуотера тёмная,
основательная, дубовая.
Молли наконец справилась с плащом и капором. Фанни, служанка, по
Моллиному мнению, ужасно-преужасно старая – ей ведь уже тридцать
пять лет! – появилась из глубины дома, приняла заснеженную
пелерину.
– Ботики, мисс Молли. Смотрите, сейчас лужа натечёт. Матушка
ваша едва ли будет довольна.
– Не ворчи, – засмеялась Молли, скинула как попало тёплые
сапожки и устремилась мимо горничной к лестнице на второй этаж,
лишь на миг задержавшись перед высоким, в полный рост, зеркалом.
Кашлянула – она всегда кашляла, когда зимой над городом скапливался
дым от бесчисленных плавилен, горнов и топок.
В зеркале отразилась бледная и тощая девица с двумя косичками и
вплетёнными в них чёрными лентами. Курносая, веснушчатая, с
большими карими глазами. И, пожалуй, чуточку большеватыми передними
зубами. В длинном форменном платье частной школы миссис Линдгроув,
южанки аж из самой имперской Столицы – тёмно-коричневом платье с
чёрным передником и в чёрных же чулках.
Внизу – слышала Молли – Фанни потопала на кухню. Мама, наверное,
где-то там. Молли сейчас приведёт себя в порядок и спустится.
Правила строгие – не умывшись, не смыв с лица угольную копоть, что
пробирается под все шарфы и маски, нельзя появляться перед
старшими.

Фанни, понятное дело, не в счёт. Она прислуга. Перед ними
можно.
Младшего братца Уильяма, похоже, ещё не привели домой с детского
праздника. Ну и хорошо, не будет надоедать, вредина. Всего семь
лет, а ехидства и вреднючести в нём хватит на целую дюжину
мальчишек.
Молли распахнула дверь своей комнатки – как и всё в их доме,
узкой и длинной, словно пенал. Окно выходило на заднюю аллею, и
девочка не стала туда даже выглядывать. Мусор, какие-то ломаные
ящики, конский навоз и ещё кое-кто похуже – чего туда пялиться?
Приличные люди – и приличные дети – там не ходят.
В комнатке всего-то и помещалось, что умывальник, шкаф, узкая
кровать, небольшой стол у самого окна и чертёжная доска.
Правда, доска эта была всем доскам доска. Занимала она почти
половину комнаты. Пантографическая угломерная головка, механический
привод – чертёжная доска, как и пишущая машинка папы, была на пару.
Подсоедини её к домашнему паропроводу, не забудь гофрированную
вытяжную трубу, вставь грифель в зажим – и машина начнёт повторять
твой последний чертёж. Или поможет тебе двигать каретку.