Пиздец,
приехали. И что теперь делать?
Намотал сопли
на кулак и собрался, Курков!
Переборов
неожиданный ступор, я нагибаюсь за баскетбольным мячом, вновь ловлю немигающий
взор Таши и тяну уголки рта вверх. На миллиметр. Достаточно. Пусть не думает,
что я счастлив ее возвращению.
Водитель
обращается к Таше. Она опять вздрагивает и, наконец, отворачивается. Заправив
за уши волнистые на концах пряди, несется к дому сверхскоростной торпедой.
ТАША
Альбина
Геннадьевна, тучного телосложения домработница Курковых, встречает меня на
крыльце двухэтажного дома с радушной улыбкой и с радостным, протяжным воплем:
«Наташенька! Как же ты похорошела!», после чего утягивает в крепкие объятия.
Пухлыми руками сжимает под ребрами так, что вмиг вытряхивает из моих легких
весь кислород.
С хриплым
смехом я обнимаю тетушку в ответ и чмокаю в обе щеки.
― Я
очень-очень скучала, ― снова прижимаюсь к женщине, обвивая руками ее шею. Она
пухлая и мягкая, как облачко. Облачко добра, щедрости и лучезарности. Ростом
метр с кепкой и необъятным, бескорыстным сердцем, способным любить приспешника
зла с каштановыми всклоченными волосами и васильковыми глазами, искушающими на
самые порочные грехи…
Двенадцать лет
назад, когда я впервые шагнула за высоченные ворота с замысловатым выкованным
узором, испуганная величиной особняка и неизвестностью, в котором было сокрыто
наше с мамой будущее, Альбина Геннадьевна стала вторым человеком, которого я
сумела назвать своим другом в новом мире без папы. Он был моим первым и самым
лучшим другом.
Его кончина
сокрушила нас с мамой. Мы переехали из маленького городка в Подмосковье, чтобы
начать все сначала. Мама получила работу ландшафтного дизайнера у известного
банкира Куркова с проживанием в отдельном домике, предназначавшемся для гостей.
Пристройку снесли три года назад, когда мы переехали в главный дом, и на ее
месте соорудили новую баскетбольную площадку.
Раньше я не
понимала, почему мама оставила нашу скромную квартирку, своих друзей, продала
цветочный ларек и рванула навстречу безызвестности. Папа был главной и
единственной любовью всей ее жизни, воспоминания о нем и утраченной сказке с
ним день за день губили, пока однажды не вытравили из прежнего дома.
Я полюбила
новый дом и его жителей. Странно думать, что когда-то мы с Антоном дружили… Да.
Мы ладили. Вместе дурачились, он помогал мне с уроками, я поддерживала его на
первых школьных баскетбольных играх. Рисовала смешные плакаты, сочиняла стремные
кричалки.