Оставшись в одиночестве, он принялся
изучать обстановку, что, правда, свелось к разглядыванию толстенной
колонны из прокопчённого дерева. А по бокам всё клубилось и
расплывалось в духоте винных паров. И от небогатого выбора в конце
концов уставился в кривую столешницу, исколотую и изрезанную,
пытаясь собрать роящиеся в беспорядке мысли. На вопрос о заказе
молча кивнул. Наконец ему принесли пиво, неловко грохнув тяжёлой
кружкой, что пена брызнула на щеку. Зато вернули к реальности.
– Послушай, Берта, – придержал он за
рукав прислугу, собравшуюся убежать даже не извинившись, –
нескладную девчонку лет четырнадцати в засаленном переднике и
деревянных башмаках не по размеру, которые неуклюже хлюпали на её
расторопных ногах. – Сможешь уделить мне некоторое время?
– А что за это будет?
– Вот, – протянул он ей серебряную
монету, какой бы ему хватило до конца года.
– Хорошо, – равнодушно приняла она
деньги. – Только по-быстрому. Другие клиенты ждут.
– А есть местечко, где можно
потолковать с глазу на глаз?
– Знамо дело, не здесь! Пиво с собой
желаете?
– Пусть тут постоит.
– Может и не достоять. Пойдёмте, –
увлекла она его по кривому коридору в дальний конец и открыла
низкую дверь. – Вот! Лучше нету. Комнаты все заняты. Гостей нынче
много. Из города понаехали шишки.
В нос шибануло застоялым духом
бывшего чулана, если не хуже. Зажжённая свечка высветила щелястые
стены и охапку соломы, накрытую тряпкой – вот и вся обстановка. С
улицы сквозило. Кто угодно подслушает, если только возникнет
надобность. Впрочем, он не собирался делать из услышанного тайны.
Наоборот, пусть знают…
– Что господин изволит? – она
сбросила тяжёлые башмаки и, приплясывая от холода на земляном полу,
пропахшем блевотиной, принялась развязывать тесёмки передника. Те
никак не поддавались…
– Как тебе не стыдно?! – покраснел
Фридрих. – Ты ведь моя ученица!
– Бывшая! А теперь на хлеб
зарабатываю!
– Я совсем не то имел в виду. Просто
хотел задать несколько вопросов… Давно ты этим занимаешься?..
– С год уже.
– И часто?..
– Как повезёт с клиентами. Если
раньше мертвецки напьются, то и мне ни гроша не перепадает. С
выручки за угощение ничегошеньки не дают. Хорошо, объедки домой
таскать удаётся. У свиней приворовываю. Хозяин, хм, по доброте на
это глаза закрывает. Ну, а когда гости ещё способны на что-то,
приходится вкалывать и на себя, и на него, – всхлипнула она. – Ещё
и должна бываю! Зачем только научилась считать в вашей дурацкой
школе?! Это хотели разузнать? Ну так я пошла.