Обвиняемую было решено доставить в
город не в повозке, а пешком, чтобы по дороге, чего доброго, не
заколдовала коней и те не понесли. А для пущей надёжности ещё и
заключить в колодку, представлявшую собой две плотно сомкнутые и
запертые стальные полосы с тремя полукольцами на каждой – двумя
поменьше, одним побольше – обхватывающими тонкие руки и шею. Сквозь
проушины по бокам были пропущены цепи, привязанные концами к сёдлам
всадников, ехавших квадратом – по двое впереди и позади. Натягивая
их, они не давали ей совсем упасть, но и не позволяли хоть на
секунду приостановиться и перевести дух. На арестованной было
зимнее платье, видимо, пожертвованное госпожой, чтоб надеть вместо
собственного, недостаточно тёплого.
– Гляньте, вырядилась, чучело! –
улюлюкали в толпе, сопровождавшей процессию. – И уже, неряха,
изгваздалась!..
На тёмном бархате бросались в глаза
прилипшие стебли унавоженной соломы, в спутанных волосах застряла
сенная труха – надо думать, при аресте не церемонились. Кто-то из
любопытствующих, желая ещё больше унизить бедную девушку и не
защитившую её хозяйку замка, вслух отметил наряд безвкусным.
Дескать, модница нарочно от него избавилась, поскольку он ей не
нравился. Если в том и была доля истины, то лишь потому, что
подобный костюм мало подходил для верховой езды. Вот для пеших
прогулок в холодную погоду – другое дело. Только серебристого меха
воротник и манжеты на длинных рукавах никак не вязались с
наручниками и ошейником. А из-под низкого подола особенно нелепо
выглядывали босые ноги в намертво заклёпанных кандалах, дребезжащих
в такт частым мелким шагам. Она то и дело спотыкалась на
обледенелой дороге. Оковы врезались в лодыжки. А стражники, знай,
подстёгивали кнутами, стараясь зацепить голени, когда те мелькнут
под складками платья.
– Пляши, ведьма! Недолго осталось! –
более других усердствовали вчерашние подруги. Учитель был поражён:
откуда столько жестокости в тех, кто недавно делил с ней школьную
скамью?!
– Ножки озябли? Ничего, согреются,
ещё жарко станет, – в неё полетели комки замёрзшей грязи.
– Эй! Немедленно прекратить! –
прикрикнул на зевак ехавший во главе конвоя. – Пока нет вердикта
суда, она всего лишь подозреваемая.
– Ну вот! – послышался разочарованный
гул. – Разве и так всё с ней не ясно?