Учитель рухнул на подвернувшийся стул
и уронил лицо в ладони, пытаясь собрать мысли. Неужели худшее
наступило так быстро?! И утраченный интерес со стороны пилигрима
означает для Маи окончательно потерянную надежду? Вслед за ложным
обвинением ещё предательство! От «несгибаемой», кого прежде ни за
что б не посчитал способной на такую гнусность! Перед взором
простиралась тьма, из которой не виделось выхода – вообще ничего!
Но кое-какие звуки просачивались извне:
– Смотрю – куда это наша дамочка
намылилась ещё до света? Да не верхом, по обыкновению, а в закрытом
экипаже. «Стоп! – говорю. – В какую сторону путь держим?» Возница
мне, – «Не твоё дело!» – а сам подмигивает и назад кивает… Заглянул
внутрь – сидит в шляпке с вуалью, в этакую-то темень! Я ей: «Открой
личико!» Тут уж мошеннице деваться некуда было. Мигом учуяв
недоброе, бросились к хозяйке. Слуги понятливые оказались, не стали
чинить препятствий. Вломились общими усилиями к ней в опочивальню.
И что увидали: Та валяется на полу, головой, стыдно сказать, в чём.
Без чувств, но живая. Едва-едва успели. А злодейку скрутили – и до
ближайшей кузни, пока не очухалась.
– Трудно было сдюжить?
– Да не… Особо не брыкалась. А
завидя, что клещами в горн лезут, вся помертвела с испугу. Впрямь,
как обыкновенная девчонка-соплюшка.
– Огонь их сестре хуже смерти! Знают,
чего ждёт…
– Всему свой черёд. Но, когда молоток
принялся заклёпку плющить, успокоилась – дескать, покуда терпимо.
Хотела сойти за благородную, а у самой ноги в цыпках. Обратил
внимание, пока кузнец с ними возился.
– Не много ль чести для нищебродки?
Вздёрнули б на первой ветке – и баста!
– Э нет! С ведьмами так запросто
нельзя! Иначе дух её останется на земле вредить правоверным. Тут
всё должно быть по правилам – с судом, признанием и полным
раскаянием.
– Жди от неё! Надо ж додуматься
деревенщине – госпожу извести и самой ею прикинуться, чтоб
улизнуть. А ведь та её выгораживала…
– Может, под чарами была, а как
колдунья в бега ударилась, порча выходить стала. Помоги Господь
бедной женщине исцелиться! Говорят, спит, и никого к ней не
допускают. И помалкивают. Нечего холопам лишнего знать, чтоб
трепали на каждом углу. Но то – не про нас забота. Главное – эту
взяли.
– Да уж. По всему девка страшней, чем
кажется с виду. Вот глядишь, как семенит в цепях за лошадьми – ещё
немного, и жалко станет. Спасибо нашему кузнецу, железка и прочней,
и легче. Слыхал, некоторые, падая во время перегона, в деревянных
колодках шеи ломали. Куда такое годится? Но слабину давать нельзя.
Позволишь собраться с силами – не пожалеет! Учинит с тобой то же,
что с их милостью или несчастным малым, если не хуже. Поскорей бы
уж до места добраться! Не нравится мне ни лес, ни кабак этот. Её
хоть надёжно охраняют? А то невзначай сообщники заявятся – оборотни
иль вурдалаки какие. Вроде, выли где-то, когда сюда подходили.