– Нет! – уверенно возразили на это. –
Его жизнь в руках Всевышнего, а тот хранит безумцев.
*****
Открыв глаза, Фридрих понял, что
проспал утреннюю мессу. О чём не слишком пожалел. Не то чтобы
считал себя безгрешным, скорее наоборот. Но лучшим искуплением
грехов полагал не молитвы, а занятие полезными делами. Однако и они
не клеились. Вчерашний визит выбил из колеи. Посему было желание
наверстать упущенное в начале дня наступившего. Но тот близился к
концу, а дело так и не сдвинулось с мёртвой точки. Свет, падающий
на чистый лист, постепенно тускнел. А в клубке беспорядочных мыслей
никак не удавалось нащупать нужную нить, чтобы они легли строчками
в правильном порядке.
Неужели виной посеянное гостем зерно
сомнения насчёт собственной полезности? Интересно узнать, а как у
того обстоят дела? Тоже никак? Или он дальше продвинулся в его
поисках непонятно кого и чего? Учитель помнил, что сам собрался
поприсутствовать на гулянии, да всё откладывал. Дальше, видимо,
некуда. Шагнув за порог, он всё ещё не совсем представлял – что
будет делать среди всеобщего увеселенья. Обычно привык быть
серьёзным и в центре внимания, там же этого совершенно не
хотелось.
Каждый год население окрестных
деревень собиралось по случаю празднования на склоне, пологим
амфитеатром спускающемся к уютной поляне на берегу Русалочьего
озера. С противоположной стороны над водой темнел лес, сегодня
казавшийся неуместной декорацией, забытой после какой-нибудь
мрачной постановки. Оставалось надеяться, что он растворится под
покровом ночи прежде, чем языки промозглого тумана, выползающие из
тамошних болот, доберутся сюда. Спокойные краски угасающего
осеннего дня в этот раз без сожаления уступили первенство нарядам
крестьян, яркостью и пестротой оттеняющим незатейливость покроя.
Всем хотелось показать себя, пока зима не разгонит по домам ждать
нового тепла. Впрочем, щедрое лето давало надежду дождаться. Земля
в этих краях была плодородной. Цепляющиеся за горы облака обильно
орошали её, а солнце, выглядывая над ними, заботливо согревало.
Жалобы стариков на былые засухи и голодные моры казались чем-то
вроде страшных сказок – пугать молодёжь, чтобы усерднее трудилась.
И та своей работой заслужила сегодняшнее веселье, оставив места
повыше старшим и стекаясь к центру поляны, где собирались развести
большой костёр.