Учитель не стал уточнять, что имелось
в виду последней фразой. В общем, почти вслепую, был нарисован
вполне правдоподобный портрет.
– Единственный вопрос, – остался
завершающий штрих, – вся эта загадочность: примитивный способ
набить себе цену; или ей действительно есть что утаивать?
Любопытно, не правда ли, пребывая в стенах монастыря с младенчества
до зрелого возраста, так уверенно держаться в седле, словно всю
жизнь в нём провела. И столько фантазии и энергии тратить на
сомнительную ерунду, когда на единственную церковь в довольно
обширных владениях ну просто смотреть стыдно! Не удивительно, что
рядом с пьяницей-пастором в ней обосновались черти.
– О чём же вы с нею секретничали, что
не сумели выяснить?
– Так, ни о чём. Узнал – не желает ли
она что-нибудь передать святым сёстрам, воспитавшим её? До меня
дошли слухи, старая настоятельница совсем занедужила. А на
освобождающееся место метит та, с кем наша очаровательная знакомая
была далеко не в лучших отношениях. И я не понял, какому из этих
известий она больше огорчилась.
– По-моему, вы несправедливы.
– Отнюдь. В ней так и сквозит
недоверие, несмотря на показную любезность. Она со всеми так?
– Не все пытаются залезть ей в
душу.
– Не обязательно в ответ на это юлить
и изворачиваться. Другие со мной более откровенны.
– Например?
– Вы.
– Я? – удивился учитель.
– Именно. Поскольку считаете, что всё
делаете правильно и вам нечего скрывать даже от подозрительных
типов, подобных мне. Вы привыкли делиться своим «богатством»,
полагая, будто оно таким образом преумножается. А вот она, в
отличие от вас, обладает реальным состоянием и знает, что кое о чём
лучше умолчать. Подводя черту, признаюсь – вы единственный, на кого
стоит здесь рассчитывать.
«Не хотелось бы так думать…» –
проглотил Фридрих сомнительный комплимент.
Приближалась самая интересная часть
праздника. Малыши и кто постарше переместились в ряды зрителей.
Потом девушки вдруг разом выпорхнули из середины и встали широким
кругом, оставив недоумевающих парней одних. Те либо притворились,
либо действительно не сразу поняли, чего от них требуется.
Собрались кучкой, что-то обсуждая между собой, и наконец вытолкнули
из своих рядов высокого и плечистого, не слишком упирающегося
юношу. Даже среди принарядившихся товарищей он выделялся добротной
одеждой и один имел настоящие сапоги, почти как у господ.