– Опять этот Мартин!.. Он-то тут при
чём?..
– Выбрал меня, будто я самая красивая
и подходящая… – смущённо опустила она глаза, разглядывая на полу
блики от камина, ползающие у согревшихся ног.
– А ты и есть самая красивая! И даже
твой парень его, скажем прямо, не самым выдающимся умом оказался
способен понять, что красота не в нарядах и побрякушках. Пора,
наконец, и тебе поверить в это. Никуда твой ухажёр не делся.
Отыщется вскоре. В замок, говоришь, вознамерился отправиться? Так
там и загостился. Путь туда неблизкий. Прособиравшись полдня, мог в
нём и заночевать, разумно решив не возвращаться горами в
потёмках.
– Если провозился со сборами,
родители б утром его видели.
– И правда… – согласился учитель, с
сожалением отметив, что в житейских делах логика у него изрядно
хромает. – А вдруг у хозяйки к нему нашлось какое-нибудь неотложное
поручение, что задержался?
– Верно. Говорил, его собираются
приказчиком сделать.
– Не рановато? Знакомится с новыми
обязанностями? Тогда, при его способностях, может там долго
проторчать. Думаешь, камень у него?
– Последний раз видела, когда ему
показала.
– Потеряться не мог?
– Нет. Медальон надёжно закрывается.
Да и перерыла там всё.
– Ага, – скептически вздохнул
Фридрих. – Сливовая косточка – не иголка в стогу сена.
– Поймите! У меня нехорошее
предчувствие! Нужно срочно его найти!
– Камень? Или кавалера твоего?..
– Мартина!
– Пожалуй, это будет проще. Сам,
думаю, в ближайшее время объявится. А с ним, авось, и остальное
образуется. Утро вечера мудренее. Отправляйся-ка спать. Я
провожу.
Взгляд на запотелое окно, скрывающее
черноту улицы, пробудил неуверенность. Учитель понял, что не хочет
покидать эти стены – возвращаться-то придётся одному. Но не
отпускать же девчонку так! К тому ж напуганную, что похожий на
детские суеверия страх невольно передался самому. Заболтал её до
глубокой ночи, а теперь в сторонку? Негоже взрослому человеку вести
себя, как наслушавшийся страшилок ребёнок – заключил он, хватая
плащ.
Из распахнутой двери дохнуло
промозгло и неприветливо.
*****
Тьма поглотила их. Недолюбливал
Фридрих эти долгие осенние ночи. Под крышей ещё сносно. А если куда
пойти, перебираешь ногами, как на месте, стиснутый холодом –
вокруг-то ничегошеньки не видно. И неизвестно, когда придёшь и туда
ли попадёшь. Оставалось держаться поближе к Мае – ощупью она что ли
дорогу находит? Ей проще… Дождя не было, мелкие капли влаги просто
висели в воздухе, разом промочив одежду. Он втянул голову в плечи и
надвинул шляпу. В сапоге захлюпало – подмётка отстаёт, надо к
башмачнику заглянуть, пока они полностью не развалились. «Не
вернуться ль домой? – мелькнула трусливая мысль. – Так и простыть
недолго». Покосился на спутницу, привычно месившую рядом
загустевшую грязь, и устыдился. Девочка целый день провела под
открытым небом в латаном платье да потёртой шали, и ничего!