- Куртка дальше от тела, - сказала сида. Она осталась сидеть
рядом, так близко, что они соприкасались коленями и локтями, стоило
охотнику на фей пошевелиться.
Колдовской огонь жадно набросился на клетчатую ткань, а Уилл
запоздало порадовался, что майку под рубашку натянул с утра
относительно приличную и, как минимум, не дырявую.
Уилл подумал и потянулся за той фляжкой, в которой держал виски.
И за бутербродом. Подумал, и разломил напополам хлеб с сыром.
Потянул ту половину, которая оказалась больше, сиде.
- Разделишь со мной хлеб?
- Не откажусь, - Шиповник усмехнулась. - Я могла бы велеть
оленям выйти ко мне из чащи лесной, но не хотелось бы сейчас
свежевать дичь и искать, из чего бы соорудить вертел. У меня есть
вино, но я не стану его тебе предлагать.
Она тихо рассмеялась, припомнив, возможно, при каких
обстоятельствах Уилл Керринджер получил себе гейс не пить вина.
Охотник на фей демонстративно поболтал фляжкой с виски:
- Предпочитаю покрепче.
Она выразительно протянула руку, Керринджер хмыкнул и вложил
фляжку в ладонь. Вздрогнул от случайного соприкосновения и удивился
сам себе. Вроде давно уже не сопливый пацан, чтобы робеть перед
женщинами.
За пределом круга, освещенного костром, сгустилась темнота,
непроглядная, чернильная. В этой темноте шелестел орешник и
шелестели ивы. Над самыми макушками ив крутились редкие огоньки,
серебряные и холодные. Ночной ветер принес неожиданный холод, и
Керринджер набросил на плечи испорченную куртку.
Когда от виски во фляжке осталось меньше половины Шиповник
сказала:
- Я могла бы рассказать тебе про это существо, что оно такое и
откуда взялось, но я не люблю ни вспоминать, ни говорить о тех
днях. Когда я вспоминаю, мне начинает казаться, что время
превращается в тяжелые камни и давит мне на плечи. От тех юношей,
которых я учила держать копье, от многих уже не осталось даже
праха. А я здесь, такая же как в тот день, когда ко мне пришел
Амергин, тот, который привел твоих далеких предков на этот остров.
Время здесь, за туманом, течет неощутимо, и в этом единственное
благо Границы.
Она обернулась у Уиллу, и тот невольно подумал, что и в самом
деле по ее лицу, бледному, строгому, ни за что не взялся бы судить,
сколько лет этой женщине. Темные глаза то ли отражали пламя костра,
то ли горели собственным мрачным огнем.