– А-а-а! – махнул рукой приказчик, – давай своего провожатого,
ирод, да пойду я, пока совсем не запуржило.
– Не запуржит, не бойся, – уверенно сказал Стас, глядя в окно, –
луна светит, что праздничный фонарь.
Акимыч зябко передернул плечами: – Толку с того фонаря. Только
тени чернее становятся. А что там, в этих тенях, сам знаешь! И как
вы тут только живете? – снова спросил он.
– Хорошо живем, Акимыч, ты не переживай – и воздух чистый, и
соседи тихие да дружелюбные, – посмеиваясь, закружил вокруг
приказчика Иван, водя вокруг его плеч и головы расслабленными
пальцами, словно плел невидимую сеть. Отойдя на пару шагов,
присмотрелся, удовлетворенно кивнул и принялся лепить невидимый
снежок.
Акимыч заворожено смотрел, как между пальцев ведуна пробились
лучики голубоватого света, и тот разжал ладони, выпуская в воздух
текучую, переливающуюся каплю теплого небесного оттенка.
– Ну, вот тебе и провожатый, – сказал Иван, тихонько подталкивая
каплю к приказчику. Лениво колыхнувшись, та поплыла по воздуху и
зависла над левым плечом Акимыча.
– Пойдем, провожу я тебя, да покурю заодно, – зажав в зубах
тонкую самокрутку, Стас накинул на плечи тяжелый тулуп и направился
к двери.
Прошли длинным темным коридором, где приказчик боязливо
оглядывался и прислушивался, шарахаясь от неясных шорохов и
шепотов, плавающих в прохладном сухом воздухе.
Наконец, Стас потянул на себя тяжелую железную дверь и,
оглянувшись на гостя, сделал приглашающий жест. Акимыч захрустел
снегом, поднимаясь по ступенькам, снова боязливо огляделся и
заспешил к саням, на передке которых сидел, дыша на руки, возница –
напряженный и испуганный.
– Никак видел кого? – крикнул ему, улыбаясь, Стас.
– Не видел, да и хвала богам! – плюнул извозчик и, едва
приказчик уселся в сани, ожег лошадь вожжами. Маг лишь тихонько
хмыкнул и прикурил.
Привалившись к дверному косяку, он с удовольствием вдыхал
морозный, пахнущий свежей дыней воздух. Поднял голову, выпустил в
непроглядно черное высокое небо струю дыма, широко, до хруста
потянулся, чувствуя, как покусывает щеки крепкий мороз. Чуть
подрагивали острые белые точки звезд, тихо шептал, потрескивал, жил
своей странной жизнью лес, подступивший к самым домам, и что-то
мелькало между стволов – легкое, невесомое, словно обрывок чьего-то
заблудившегося сна.