Иван же, что-то бурча под нос, прошел к длинным книжным шкафам,
что занимали дальнюю от входа стену огромной комнаты с низким
потолком, служившей напарникам кабинетом, мастерской и, время от
времени, столовой. Привычным движением достал с полки толстую
тетрадь в кожаном переплете. Без такой тетради не обходился ни один
уважающий себя вязальщик – в них заносились малейшие крупицы знания
о существах, появившихся в мире после События, местах, где удалось
побывать самому или услышать от других, легенды, слухи, заклинания
и системы медитации, словом все, что могло однажды пригодиться и
спасти если не жизнь, то душу, или суть, как называли вязальщики
эту неопределенную субстанцию, позволяющую людям оставаться
людьми.
– И кого мы там можем встретить? – не оборачиваясь, спросил
Стас.
– Так, судя по всему, – листал плотные желтоватые страницы
вязальщик, – Каблучки, Мальчика-отличника и Портфель. Всего троих.
Не худший вариант. Кстати, если верить тем свидетельствам, что есть
у меня, никто не видел их там вместе. Только поодиночке. Еще один
плюс.
– Поодиночке, говоришь, – Стас не отводил взгляда от снимков, –
это, конечно, хорошо. Будем надеяться, что нам хватит везения на
весь остаток года.
___________***___________
Вышли задолго до рассвета.
Заперев двери и запечатав их знаком, Стас опустил в карман
полушубка массивный ключ, подергал дужку замка и неторопливо
поднялся по ступеням к притопывающему на морозе Ивану. До
ближайшего постоялого двора с теплой конюшней предстояло еще
прошагать мимо пары одиноко стоящих высотных домов – пустых,
заросших ломкой белой мороз-травой, вывернуть к древнему,
выгнувшему спину над заброшенной железной дорогой мосту и идти
вдоль него.
Напарники размеренно шагали посреди улицы, внимательно
поглядывая на темные окна и подъезды, хотя опасности не ждали –
места были хорошо знакомые, не раз ими чищеные, но привычка везде и
всегда соблюдать осторожность давно стала неотъемлемой частью их
натуры. Потому и дожили они до своих лет достаточно здоровыми
телесно, и в своем уме остались. Непроглядно-черное брюхо моста
закрывало звезды, в глубине, под опорами, что-то шевелилось,
попискивало, но, судя по ощущениям, угрозы не представляло – одна
ночная живность ест другую, картина понятная и естественная.
Зажелтело впереди окошко постоялого двора, донесся запах свежего
хлеба, всхрапнула чья-то лошадь – видимо, кто-то спешил, тоже встал
до рассвета. Может, курьер, а может, купчик с вечера загулял да
решил поутру проветриться.