Расплывшись в сальной усмешке,
руголандец отстегнул пояс с мечом и двинулся вперед, растопырив
руки на тот случай, если девчонка захочет убежать, но та и не
думала спасаться. Отступая перед чудовищем, она заслоняла своим
телом двух малолетних братьев, плачущих у ее ног.
Фарлан, прислонившись к косяку,
прикрыл глаза. Он знал, что ждет этих детей: Уго и в мирной жизни
был не подарок, а в бою вообще становился зверем. Детей он
прикончит, чтобы не вопили, девушку изнасилует, а потом убьет.
Может, и наоборот — так ему тоже нравилось. Угар боя в голове венда
утих, и в таком состоянии все воспринималось уже иначе — пакостно и
мерзко. Он развернулся, чтобы уйти, и вдруг наткнулся на Лаву: тот
стоял и смотрел на девчонку, на детей, на огромную спину Уго, и в
глазах друга Фарлан увидел пустоту. Тот сейчас был не здесь — в
этот момент он был в далеком детстве, в маленькой вендской хижине,
где сестра так же закрывала его собой. В следующий миг Лава
метнулся вперед, и его юношеская фигура тараном снесла громоздкую
тушу Уго.
Взревев бешеным быком, Уго вскочил на
ноги и заозирался, не сразу поняв, что случилось. Когда он осознал,
что венд встал между ним и добычей, то даже не поверил. Никто не
может помешать руголандцу взять полученное в бою — это святое, это
непреложное правило! Даже конунг не может позволить себе такого, а
тут кто — какой-то безродный венд! За такое можно убить, и никто,
никто во всем Руголанде не осудит.
Зло оскалившись, Уго шагнул
вперед.
— Голыми руками задушу, щенок!
Лава лишь жестче стиснул зубы.
Огромная лапища, сжатая в кулак, с размахом полетела ему в голову.
Присев, венд ушел от удара, и, как неваляшка, вновь возник перед
налитыми кровью глазами Уго. Зарычав, тот повторил удар, и вновь
всесокрушающая сила пролетела впустую.
Руголандец бросил взгляд на пол в
поисках меча и не нашел его на том месте, где оставил. Еще когда
все только началось, Фарлан инстинктивно выпихнул ножны с мечом за
дверь. Уго мотнул головой, словно не веря своим глазам, но искать
было некогда.
— Нет так нет — все равно прибью! —
Заскрипев зубами, он вновь бросился в атаку.
Мощные ручищи сомкнулись над парнем,
казалось, сейчас они сгребут это маленькое тело, сомнут, изувечат,
но Лава, как змей, в последний момент вдруг вывернулся из тисков и
скользнул за спину Уго. Мелькнувшая в его руках петля тонкой бечевы
впилась в бычью шею руголандца. Захрипев, тот попытался втиснуть
пальцы под удавку и, не добившись успеха, попробовал сбросить
засевшего на спине венда, но тот висел как приклеенный, с каждой
секундой затягивая петлю все туже и туже. Руголандец, зарычав,
бросился спиной на стену, стремясь раздавить венда. Раз, другой,
третий, и с каждым разом удар становился все слабее, а движения все
медленней. Наконец, забулькав, Уго обессилено упал на колени, его
выпученные глаза закатились, и тело безжизненно стало валиться на
бок. В этот момент Лава сбросил удавку, давая шанс руголандцу
остаться в мире живых. Перешагнув через лежащую у его ног тушу, он
поднял взгляд на сжавшуюся в углу троицу.