Отряд защитников таял на глазах.
Брата и сестры уже не было видно. Хендриксы падали один за другим.
Последним остался сам Яр. Один посреди узкой полоски песка,
заваленной трупами. Рубленая рана на животе заставила гордого воина
согнуться. Левой рукой он зажимал разорванную кольчугу, из-под
которой хлестала кровь. Вокруг радостно щерились Ларсены.
Гаральд причмокивал, предвкушая
будущее удовольствие:
— Я буду наматывать твои кишки на
столб до тех пор, пока ты не скажешь, куда отправил своего
ублюдка!
Яр стоял, опираясь на секиру,
последние силы покидали его. Мысль о том, что поганые Ларсены будет
измываться над его обессиленным телом, была нестерпима, и он,
заскрипев зубами, все-таки нашел в себе силы усмехнуться:
— Ты хочешь напугать меня, Гаральд?
Воина нельзя напугать болью. Хотя тебе-то откуда это знать!
Яр Седой с мертвенной улыбкой на лице
убрал руку, придерживающую распоротый живот. Открылась страшная
рана. Правой рукой, глядя прямо в глаза Гаральду, он вытащил
кровавое месиво своих внутренностей. Огромный воин, весь залитый
кровью, держал собственные кишки на ладони. Мир вокруг него затих,
и еле слышный шепот долетел до ушей каждого Ларсена:
— Ты это хотел сделать?!
Взгляд мертвеца пронзил Гаральда. Яр
медленно наматывал свои внутренности на топорище секиры.
Эффект был ошеломляющий. Абсолютная
тишина приветствовала мужество Хендрикса. Все воины Ларсена, затаив
дыхание, следили за Яром. Они смотрели на этот беспримерный акт
высочайшего духа так, словно ждали, что вот-вот разверзнутся небеса
и на их глазах бессмертные боги заберут врага в зал павших! Но
небеса не разверзлись и духи не унесли героя. Яр дрожащей рукой
попытался сделать еще виток, но силы оставили его, и глава клана
Хендриксов мертвым рухнул на окровавленный песок.
Ольгерд очнулся от наваждения. Все
это время он завороженно следил за происходящим внизу. С
пробуждением пришла боль и безысходность реальности. Юноша вскочил,
издав душераздирающий вопль, и, выхватив меч, как одержимый рванул
вниз по тропе.
Фарлан, занимал такую позицию, словно
ожидал нечто подобное. Он бросился на спину бегущего юноши и, сбив
с ног, прижал того к земле.
Ольгерд взревел, как раненый дикий
зверь:
— Пусти! Убью!
Его глаза бешено вращались, готовые
вот-вот выскочить из орбит, и Фарлан на всякий случай отобрал у
юноши меч.