Оборотница выгнулась, вытянула лапы и принялась скрести когтями по траве, что-то мурлыча. Хвост заметался из стороны в сторону. И чем быстрее он двигался, тем становился короче. Когтистые лапы стали вытягиваться, принимая очертания человеческих кистей. Шерсть на них точно втянулась обратно под кожу. Ещё мгновение – и под раскидистым дубом растянулась обнажённая девица. Мара перевернулась на спину, ругаясь себе под нос. Обращения всегда были болезненными и забирали много сил, но оставаться в лесу в облике человека было небезопасно. Нынче много разного люда развелось. И лешие с лесавками – далеко не самые опасные среди них.
Кусты рядом зашевелились, и из-за них не спеша вышел Тьма. Конь ткнулся прохладным носом в обнаженное плечо оборотницы и всхрапнул. Он нетерпеливо перебирал копытами.
— Будет тебе, — отмахнулась Мара. — Дай хоть одеться и поесть.
Она тяжело поднялась. Воздух приятно холодил кожу, горящую после обращения. Оборотница, стиснув зубы, принялась натягивать рубаху. Одежда казалась точно сотканной из крапивы.
Конь недовольно фыркнул. Она смерила его строгим взглядом и принялась копаться в мешке. Найдя остатки вяленого мяса и зачерствелой лепешки, Мара села под дубом и задумчиво откусила по кусочку от того и другого.
Она хорошо помнила тот разговор, когда упрашивала деда научить её владеть оружием. Гордыня тогда наотрез отказался. Правда, после возвращения домой он сам отправил внучку к Свару, чтобы тот обучил её премудростям защиты. Но эти уроки оказались бессильны перед безумством Загривки. Когда Гордыне сообщили о трагедии, сердце старика не выдержало, и он умер. Мара узнала о смерти деда лишь через три месяца. Веда рассказала, когда снова смогла ходить.
С тех пор дед являлся ей во сне, предупреждая об опасности. Но о чем он хотел предупредить её на этот раз, оборотница не могла взять в толк. Горечью и обидой веяло от этого сна. Она чувствовала себя бессильной перед чужой волей, точно тело сковали невидимые цепи. Ничего нельзя изменить, если там, сверху, кто-то другой более могущественный решает, что произойдет, а что – нет. Прямо, как в детстве.
«Ну мы это ещё посмотрим», — с усмешкой подумала Мара и достала из мешка карту.
До Храма Сестёр-Ведуний было ещё недели две пути, а провизия – уже на исходе. Ближайший город находился в нескольких часах езды, но меньше всего Маре хотелось выходить к людям.