Я не мог себе представить жизнь без
него, потому что полностью зависел от моего маленького смуглого
раба. Ведь страшная болезнь, доставшаяся мне в наказание за грехи
отца ― мои хрупкие кости ломались от малейшего неловкого движения ―
ещё не забрала мою жизнь только потому, что умелые мастера нашего
княжества сковали для меня доспехи, сплетённые из особой, гибкой
стали, предохранявшей от несчастий. А придворный маг позаботился,
чтобы моя «защита» менялась и росла вместе со мной.
Без помощи Али мне было не
справиться. Я привык к тяжести доспехов и почти не чувствовал их на
себе. От постоянного ношения этого груза мои мышцы окрепли, но вот
кости… Проблемой было надеть на себя этот тяжёлый панцирь, а
вечером снять его перед сном. Для этого ко мне и приставили
Али.
Маленький раб из какого-то южного
королевства, добрый и смешливый, певший мне на ночь свои странные
заунывные песни и рассказывавший страшные сказки, полные
фантастических дэвов и прекрасных красавиц ― завоевал мою дружбу.
Только ему я и мог доверять в замке, где любой придворный мог
оказаться предателем, а за каждой тяжёлой портьерой ― скрываться
наёмный убийца.
Мы с Али пережили уже не один
дворцовый переворот, надеясь, что и в этот раз нам повезёт. И когда
закончится весь этот кошмар, снова на коленях будем выслушивать
крики и сетования отца на то, что он наказан богом таким больным
отпрыском, и у него уже нет времени для рождения нового
наследника.
«И на кой чёрт ты мне нужен, Барри,
если не способен себя защитить? Сидишь под этим панцирем, как
глупая черепаха, какой от тебя прок? Ты должен был стоять рядом с
моим троном и защищать отца, как это всегда делали твои братья.
Проклинаю тот день, когда чёрное колдовство унесло их с поля битвы,
оставив мне тебя ― маленького уродца. И что я теперь должен
делать?», ― он яростно размахивал кулаками, словно вёл одному ему
видимый бой.
«Как только меня не станет,
придворные тут же выковыряют тебя из доспехов и покромсают на
кусочки на потеху толпе. Понимаешь, Барри? Несмотря ни на что ты
должен быть сильным, я столько серебра отдал, надеясь найти
лекарство, которое излечит тебя от недуга, и всё напрасно. На эти
деньги можно было бы снарядить армию, ― говорил он уже тише,
поднимая меня с колен и сажая рядом с собой, ― Барри, Барри, я так
любил твою маму, а она оставила меня, отдав тебе своё прекрасное
лицо и эту страшную болезнь в придачу».