И когда очередной разрыв полусотки подбрасывает твоё тело в
окопчике, губы независимо от тебя начинают шептать: «Господи,
помоги, Господи, защити, Господи, спаси!» И, можешь быть уверен,
все бойцы и командиры (за крайне редким исключением) шепчут то же
самое.
Бомбёжка рано или поздно заканчивается. Страшные минуты,
тянущиеся целую вечность, остаются позади, и становится как-то даже
неловко: к Богу обращался, совсем как маленький!
Испытываешь какой-то детский стыд… Правда, не совсем ясно,
почему. Да нет, ясно же: просил о помощи выдумку черноризцев, царей
и господ, ведь Его же нет!
Хотя если покопаться в глубине души и ответить честно, пускай
только самому себе: а не потому ли тебе стыдно, что отворачиваешься
от Того единственного, Кто был рядом во время бомбёжки, Кого ты
молил: «Спаси»?
И тогда думаешь так: «Будет честно, если я больше не попрошу Его
о помощи».
Наступает очередная бомбёжка, и единственная мысль, которая не
даёт скатиться в пропасть ужаса, звучит так: «Я не должен просить
Его, ведь Его нет!» И удивительно, но налёт заканчивается, а ты так
и не подумал о смерти и не боялся, как боишься обычно. От этой
мысли становится столь хорошо, что смеёшься в голос: я победил свой
страх!
Товарищи с тревогой оборачиваются, вдруг сошёл с ума? После
бомбёжки такое не редкость…
В тот же день твоя батарея оказывается на острие танкового
прорыва. Комбатр решил встречать панцеры не в лоб, а подготовить
засаду, благо наши сорокапятки низенькие и маленькие, в высокой
траве хрен их разглядишь.
Так-то оно так, только три пушки против шести танков много не
навоюют. Были бы ещё лёгкие панцеры, так ведь все «тройки»!
Но в начале боя нам везёт. Фрицы не почуяли врага, не обнаружили
нас своей первоклассной цейсовской оптикой и подставили борт.
Первый залп удачный, подожгли сразу две коробочки; пока немцы
развернулись и взяли прицел, подбили ещё одну.
А потом, после ответных выстрелов врага (нам-то нужно точно
попасть бронебойной болванкой в уязвимую точку машины, а немцу
достаточно выпалить хоть примерно в нашу сторону – от осколков
защиты нет и с 20 метров) от батареи остаётся 2 орудия с чуть ли не
уполовиненными расчётами (ранен и командир орудия). Это против трёх
маневрирующих «троек». И шансы уже просто выжить в бою стремительно
падают к нулевой отметке…