Здесь царил полумрак, и я задрала
голову, пытаясь увидеть знакомое серое небо. Растения так крепко
обнялись, что едва пропускали свет внутрь леса. Зато жезл сиял, как
обычно, и я крепче стиснула его в пальцах.
— Налюбовалась? — раздался сзади
меня неприятный голос, явно принадлежавший не Башне. Я
развернулась, вскинув жезл, и поймала ухмылку Носатого. Его оружие
было наготове, глаза поблёскивали, скорее всего, от нетерпения и
азарта. Только сейчас я обнаружила на себе длинный чёрный плащ, как
у настоящей Волшебницы. На Клетках, конечно, мы будем одеты как
пешки, и не все из нас станут фигурами, но в учебных поединках
почувствуем себя таковыми!
— Готова? — Носатый поиграл своим
жезлом, — конечно же, белым, — и неторопливо провёл ладонью по
сияющему навершию. Я следила за ним и отвлеклась только для того,
чтобы ответить:
— Да.
— Тогда получай! — И он нажал
пальцем на янтарь, а если бы не эти слова, глядишь, я не успела бы
отпрыгнуть от жёлтой искры.
Может, кто-то принял бы его
медлительность за благородство, а я буквально ощущала, что это от
чрезмерной уверенности в себе. Носатый не сомневался в победе!
Может, у него было много очков, пусть и не тридцать два, и для
уверенности были какие-то основания?
— Бездна! — выругался Носатый, когда
моя искра задела его сверкающий белизной плащ и прожгла в нём дыру
с неровными краями. Плащ бы загорелся целиком, однако Носатый успел
наступить на него, ещё и в земле выпачкал и ругнулся снова. Я не
сдержала смешок.
— Я тебя сотру в порошок для
Убивающего Зелья! — прошипел мой противник и выбросил вперёд руку с
жезлом. Эффектный жест, но вместо перестрелки искрами я бросилась
навстречу. Носатый предсказуемо растерялся… и хоть в иллюзии, но
мой кулак впечатался ему в лицо! Противник отпрянул, я схватилась
за жезл в его руке, пытаясь отобрать, и получила оглушительную
пощёчину. Еле устояла на ногах.
— Дрянь, — прошипел он, и, одной
рукой вытирая кровь, сочившуюся из носа, другой направил на меня
оружие.
— Сам такой! — Я прижала ладонь к
пылающей щеке, вскидывая жезл. Искры столкнулись, вспыхнули и
погасли.
Наступила тишина, пока мы стояли и
смотрели друг на друга, тяжело дыша. В каждом жезле оставалось по
три искры, и мне казалось, я слышу, как напряжённо бьётся мысль в
голове Носатого: как-же-её-перехитрить?