Нисхождение короля - страница 149

Шрифт
Интервал


Нет, так не может быть, я не могу умереть, как жертвенный ягнёнок на дурацком, мокром камне среди этой мерзости!

Близящийся рассвет не нравился морвиусам. Они заторопились, затаскивая наверх чаши.

– Хватит! Пора начинать, иначе не успеем! – раздражённо заявила их нервная предводительница. Они спешно окружили импровизированный жертвенный стол. Каждый держал в руках по чаше, полной крови. По команде женщины, к ним подошёл ещё один сектант – в руках у него был горящий факел, которым он поочерёдно макнул в чаши, отчего они вспыхнули.

И когда морвиус закончил, они без команды, разом вылили это на меня.

– Зови его! – кричала лидер, пока я крутилась в огне, извиваясь от яростной боли, вспыхивающей в каждой части тела. Боль проникала в меня, ослепляя. И я опять завопила, ощущая, как поднимаюсь в воздух. Не было во мне равновесия, не было танца с огнём. Мне просто было очень больно и не хватало сил сделать вдох – огонь добрался до лёгких, он глубоко проник внутрь, прожигая внутренности, высушивая до состояния угольков.

Казалось, ещё секунда и я развеюсь по ветру и превращаюсь в агонизирующую пыль, когда пришло спасение. Оно вспенило море и тонны воды пали на меня со всех сторон, гася огонь и призывая белый дым. Исцеление началось в ту же секунду, а вместе с ним началась кровавая бойня.

Я ничего не видела, только слышала жуткие крики, доносящиеся со всех этажей Нимфеума. Эти вопли доставали до печёнок, и не было ничего их прекраснее. Я наслаждалась чистейшей яростью, что забирала мой страх. От неё хотелось смеяться и одновременно плакать. С ней пришло чувство безопасности, защищённости, пропало бесконечное одиночество, облегчение накрыло с головой, даря пьянящее ощущение лёгкости.

И когда последний морвиус развеялся, открыла глаза и увидела его.

– О, моя маленькая белокрылая девочка. Как же они могли так поступить с тобой? – шепчет Никлос. В его глазах танцует нориус, то застилая тьмой, то возвращая рубиновую ярость. Он наклоняется ниже, целует в лоб, проводя мокрой рукой по щекам, стирая кровавые слёзы. – Теперь всё будет хорошо, слышишь, я рядом. И больше никогда не покину тебя, родная моя!

– Где… где Артан? – ему пришлось наклониться совсем близко к моим губам, чтобы расслышать мой голос – исцеление не закончилось, лёгкие горели едкой болью даже от слабого дыхания, так что вопрос прозвучал едва слышно, на грани, за которой боль опять ослепила, и я запрокинула голову. Последнее, что услышала: