– Прости меня, Сэлли, я не уберёг его. Не смог… он
исчез на моих глазах.
Никлос
Никлосу крайне не нравилось происходящее.
Предчувствие ловушки не отпускало с момента, как они вошли в город.
Но кто осмелится встать у него на пути? «От аристократов тоже не
ожидал Чёрной пьетты, однако они смогли перехитрить тебя…» –
зазвучал предательский внутренний голос и Ник разозлился. На самого
себя. На этот мерзкий холодок где-то в глубине сердца, который
рвался наружу и от которого появлялось липкое чувство неуверенности
в собственных силах. Именно поэтому он так рьяно взялся за это
дело. Ему претила сама мысль, что есть что-то сильнее
него.
В момент, когда они с Артом подошли к остальным
участникам группы, это чувство усилилось.
Она была молодой и какой-то поломанной. Одета в сизые
лохмотья, бывшие когда-то платьем. И сама вся – серенькая. Тусклые,
некогда светлые волосы. Невыразительные рыбьи глаза. Бледная
влажная кожа. Босая. Сидит на земле, прижимая колени к груди и
смотрит безучастно. Будто и разума в голове нет. Сломанная
брошенная вещь.
Томар к ней и так, и этак обращался, а она только
шипит, когда пытаешься дотронуться, и не шевелится.
– Погодите, сейчас увидите, – заявил колдун, и это
сразу случилось. Девушка как масляное пятно, текучая глина,
слиплась в ком, а распалась иным человеком. Древней старухой. Но
такой же безымянной, безличностной, серой.
– Что это такое? – ошарашенно спрашивает Арт,
опасливо обходя по кругу неведомую особь.
Томар только мрачно глянул на него и вновь замер на
месте. Впервые можно было увидеть, как старейший колдун королевства
не знает, что делать. Никлос заметил, как, и без того плохо
выглядевший, маг совсем сдал. Бледный, морщинистый, он выглядел лет
на семьдесят по человеческим меркам. Всего за одно лето бессменный
ректор Магической академии высох и состарился. Это не могло не
отразиться на поступках колдуна, так что король задумался, не пора
ли подыскивать ему замену.
Артан отдал приказ страже рассредоточиться на
местности и поискать, откуда это существо могло выбраться.
Порекомендовал быть настороже, но этого и не требовалось – каждый
участник группы держался наготове, внимательно следя за
обстановкой. Проклятая тишина, несвойственная портовому городу,
сводила с ума, напрягая каждым порывом ветра, скрипом дверных
петель или шорохом павших листьев. Серый, мелкий дождь лишь немного
приглушал звуки, больше добавляя таинственности любому
подозрительному движению на границе зрения, что сильно нервировало
группу.