Король, доставив меня во дворец, позже прислал
записку, в которой просил молчать о случившемся с Артаном и Томаром
Бай до окончания Осеннего равноденствия и переговоров с Подводным
королём. Никлос обещал всё объяснить накануне заключительного бала,
до которого я могу отдыхать и приходить в себя. Так что четвёртый
день равноденствия проспала, будто до этого месяц не видела сна,
ночь провела в тревоге, а утро пятого встретила на балконе,
продрогшая и шмыгающая носом.
Один из плюсов быть драконом – немного жара для
костей и крови, и всякая хмарь покидает как по
волшебству.
Калиста нервничала, держа в уме плохие новости. Она
нарезала вокруг кровати круги, то и дело недовольно разминая
пальцы. Сестра успела уложить меня в постель, призвать слуг,
организовать завтрак и свежее постельное белье, укорить за
испорченное ночное платье, порекомендовать не затягивать с
примеркой праздничного наряда.
И всё время балаболила, бросаясь от придворных
сплетен к заокеанским новостям, говорила неинтересную чепуху, а при
этом – глаза бегают, смотрят куда угодно, но не на меня. Ещё вчера
узнав, что Артан мёртв, сестра замкнулась, не найдя ответных слов.
Спряталась за маской любезности, говоря дежурные ничего не значащие
слова. Вот и сейчас – Кали не знает что сказать, пытается держать
нейтралитет. Но, в конце концов, видя моё молчание, не выдержала.
Села на стульчик возле кровати, взяла за руку и заговорила
прямо:
– Прости, – сказала девушка. На солнце блеснули
глаза, полные искренних слёз.
Я словно впервые вижу её. Передо мной не куколка из
богатой семьи, не раззолоченная жена аристократа, а моя
повзрослевшая сестра.
Нам обеим по девятнадцать лет. Мы обе давно не дети.
В наших сердцах обитает и радость, и боль, и горечь поражения, и
счастье обретения. Мы многое пережили, и вот новая беда.
В чертах сестры читается материнская основа. Тот же
изгиб бровей, взлёт ресниц, нежность губ. Волос на голове тонок,
особенно на лбу и висках. Она крутит их в витые кудряшки, спускает
к шейке, удлиняя лицо совсем как делала мама. Кали многое от неё
взяла. И так мало от отца, хотя должно было быть наоборот. Только
цвет волос насытился серебром за лето, и в радужке глаз появились
белые пятна. К старости она окончательно выцветет, став настоящей
серебряной драконицей. Красавицей Каргатского двора.