Однако это не сделало его чёрным драконом. Не сделало
из него короля.
Представлению наскучило Нику. В сущности, все умирают
одинаково, а играть с болванчиками в театр пыток по нраву только
конченному садисту. Поэтому последнему он просто свернул шею.
Публика притихла ожиданием главного представления. Один из лидеров
заговора, единственный переживший Ночь трезубцев и
костей.
Старший сын Брошина Адегельского – Виклош, из
которого удалось выудить лишь крохи общих знаний. Мужчина оказался
крепким орешком под стать жены, что на глазах серых мышей
перерезала себе глотку от уха до уха, не оставив магам и шанса
прочесть последние мысли мертвячки – лезвие было щедро смазано
белладонной, что спутывала сознание, делая его бесполезным для
чтецов.
Тем временем, на сцену вернулся Богарт. Мужчина,
слегка побледневший от накопившейся усталости, вытащил из папочки
очередной документ и по знаку его руки на сцену вытащили
Адегельского.
Виклоша было не узнать. Измученное лицо, испещрённое
сотней морщин, покрытых коростой, клочковатая борода, запавшие
глаза, щурящиеся от яркого света… Семидесятилетний мужчина выглядел
как стопятидесятилетний старик и двигался старчески, подволакивая
перебитую пытками ногу. Кандалы на руках до крови сбили запястья,
такие же удерживали ноги – за прошедшие месяцы бывший военный
несколько раз пытался бежать, разбиваясь о скалы, обрывая крылья.
Правда в последнее время пленник поутих, запал пропал, и он
примирился со своим положением.
Теперь же, некогда великий здоровяк, не уступающий
размерами Артану, шёл скрюченно, ведомый стражей, которая буквально
внесла его в наскоро очищенную от крови предыдущих казнённых
клетку. К сожалению, остался запах и его мощь сказалась на
ослабленном отвратной пищей Лакраша желудке Виклоша – он пал на
колени и выблевал весь скудный завтрак.
Почтенная публика потрясённо молчала, держа в памяти,
как этот некогда величавый мужчина гордо проезжал на великолепном
гнедом коне по центральным улицам столицы во главе армии, как он
красовался на балах и вечерах и буквально увёл из-под носа Врана
Грацбурского прелестную Вишку Грацбурийскую, как... да много было
этих как.
А вот его сын, Деян, морщился, с гадливостью глядя на
отца. Для всей столицы Виклош был образцом для подражания, старая
аристократия восторгалась первенцем Брошина и считала его достойным
быть первым маршалом королевства. Его, а не этого выскочку Артана
Гадельера. Красавчик Виклош. Военный до мозга костей. Так он
относился и к сыновьям. Особенно усердствовал над Тьеном. Деян
должен был продолжить род Адегельских, поэтому на него давление шло
через брата. Каждый проступок оборачивался ударом по
Тьену.