— Любят вас, вижу...
— Скорее, боятся, — поправил Рэми. —
Дар мой для них непонятный... магией пахнет, хотя это и не магия. А
люди непонятного боятся и избегают, понимаешь?
— Понимаю, — протянул Бранше и
бросил на Рэми такой взгляд, что стало почему-то не по себе. Но не
успела разрастись тревога, как гость вновь улыбнулся — открыто,
широко и по-детски счастливо — и сел на лавку, поближе к огню.
Заклинатель бросил лук и колчан на
столик у окна, снял грязные сапоги и надел мягкие, домашние, такие
же протянув Бранше. Тому сапожки оказались маловаты, но толстяк
послушно переобулся и смущенно устроился на краешке лавки.
Лия, веселая и беззаботная,
скользнула в залу с горшком, над которым вился, манил ароматный
пар. Принесла плошки и от души плеснула в них лукового супа.
— Никогда такого не ел, — восхитился
Бранше. — Что ты туда добавила? Гм… чую укроп, лук, мясо, но есть
что-то еще, мне незнакомое.
— Бранше — повар, — коротко пояснил
Рэми.
Лия, слегка раскрасневшись, начала
торопливо рассказывать о своей стряпне, а Бранше внимательно
слушал, то и дело прерывая сестренку глупыми, по мнению Рэми,
вопросами:
— А сколько луковиц?
— Гм… хорошая ветчина, на еловых
ветках?
— А класть до или после?
— А кипятить сколько?
— Э… а что это за травка?
— Правда? А мясо какое?
— Мелкими кусочками, говоришь, а
жарить на масле?
— Не, я делаю иначе, получается
вкусно, но по-другому.
— Это хорошо, полезно.
— Не, это гости не любят, да и
достать у нас трудно, а чем заменить?
И как только умудряется есть и
восхищаться стряпней одновременно? Рэми давно уже бы подавился... А
сестренка и довольна же, и бегает туда и обратно, заставляя стол
новыми яствами.
Рэми ел молча, погрузившись в
собственные мысли. Завтра приедет хозяин замка, архан, который тут
уже лет десять не показывался. Чего ждать от архана, Рэми не знал,
но, по словам дозорных, ничего хорошего. Еще дозорные посоветовали
держать Лию подальше от замка. Красавица, мол, девчонка, в свои
четырнадцать мужчин с ума сводит.
Рэми, как услышал, вспылил, обиделся
было, но теперь, наблюдая искоса за сестрой, вдруг понял: правду
дозорные говорили. Хороша Лия, для служанки — излишне хороша:
стройная, гибкая, а волосы… Рэми никогда не видел таких волос, как
у матери и сестры: густые, чуть вьющиеся, они вечно норовили
вылезти из тугой косы, рассыпаться по плечам черной, блестящей
пеленой. У девушек из деревни волосы были светлее и не такие яркие.
Да и в кости Лия была тонкой, такой хрупкой по сравнению с
деревенскими красавицами... В деревне оно, наверное, и не хорошо, а
вот архану какому может глянутся...